Невинные убийцы - [2]
В конце 60-х — начале 70-х годов у нас, как и за рубежом, наметился отчетливый перелом в отношении к волку. В научной и популярной литературе все чаще стали появляться статьи в его защиту. Не последнюю роль сыграли переведенные в то время книги Л. Крайслер «Тропами карибу» (М.: Мысль, 1966) и Ф. Моуэта «Не кричи, волки!» (М.: Мир, 1968). Но главным было, что к тому времени интенсивной охотой удалось заметно снизить численность волка, и это ослабило внимание к нему со стороны охотничьих организаций. В результате родились своего рода благодушие, самоуспокоенность, поддерживаемые с одной стороны некомпетентными высказываниями популяризаторов науки, с другой — пассивной позицией охотников.
Это благодушие очень скоро принесло свои плоды. К концу 70-х годов численность волка возросла в несколько раз и жалобы на него посыпались лавиной. И снова была допущена крайность: началась реклама широкой кампании против зверя. Были созданы специальные отряды истребителей-волчатников, интенсифицирована система поощрительных премий, охотничьи организации получили снегоходную технику, на помощь пришла авиация, массовым тиражом выпускались плакаты, призывающие к истреблению волка. И уже в 1979 г. слова «санитар» и «селекционер» по отношению к волку никто не произносил иначе как в кавычках, как особое издевательство над достижениями науки. Оправдано ли все это? Вопрос сложный и спорный, но мне как ученому представляется, что не оправдано.
На мой взгляд, мы должны выработать свою позицию по отношению к волку раз и навсегда, и выработать ее на основе научных данных. Прежде всего мы должны твердо усвоить, что волк всегда и при любых обстоятельствах остается хищником, питающимся дикими копытными или домашним скотом, быстро приспосабливающимся к самым разным условиям, умеющим прекрасно уходить от опасности и обладающим высоким потенциалом размножения. Достаточно вспомнить, как быстро, почти на глазах, волк восстанавливает численность даже в густо заселенных людьми районах, как легко он научился уходить из оклада, игнорируя флажки, или затаиваться при отдаленном звуке самолетного мотора, как он может за одну ночь уничтожить результаты многолетних усилий по разведению в охотничьем хозяйстве или заповеднике косуль или оленей, чтобы понять всю сложность и трудоемкость мер по контролю и регулированию численности этого животного. Поэтому контроль должен быть постоянным, а регулирование численности — эффективным и жестким. Нигде на нашей территории волк в обозримом будущем не будет находиться под угрозой полного исчезновения, и контроль должен быть повсеместным, в том числе и в заповедниках. Нет и не было необходимости заносить волка в Красную книгу СССР.
И еще одно, о чем мы также должны твердо помнить: о роли волка в экосистемах. Волк действительно санитар и селекционер в полном смысле этих слов. То, что мы при исследовании трупов животных, убитых волком, часто не находим видимых патологических изменений (травм, следов заболевания, признаков истощения и т. п.), еще ни о чем не говорит. Они вообще могут быть неуловимы для человеческого глаза: порок сердца, ослабление слуха, зрения или обоняния, психологические аномалии, дефекты состава крови — как их обнаружить? Но хищники из многих животных выбирают и убивают одно, наиболее для них доступное и чем-то отличающееся от других. Я не говорю, конечно, о тех случаях, когда волки в стаде домашних животных режут несколько жертв — это противоестественное действие стимулируется столь же противоестественными обстоятельствами.
Обычное возражение противников признания селективной роли волка заключается в том, что человек, дескать, сам может проводить такую селекцию. Опыт показал, что пока еще не может!
Оценка роли волка в экосистемах диктует нам необходимость сохранения его как компонента экосистем. Это положение не входит в противоречие с тезисом о жестком, эффективном и повсеместном регулировании его численности. Важно подчеркнуть, однако, что речь может идти именно о регулировании и контроле, а не об истреблении, не об уничтожении. Уместно будет добавить, что в принятом недавно в нашей стране Законе об охране и использовании животного мира нигде не используется слово «истребление», как не используются и понятия «вредное» или «полезное» животное. Это полностью соответствует одному из основных принципов Закона — принципу сохранения всего видового многообразия животного мира.
Итак, сформулируем нашу окончательную позицию по отношению к волку: не идеализация, не охрана, но и не истребление, не уничтожение, а разумное регулирование численности, постоянное поддержание ее на уровне, обеспечивающем наименьший ущерб народному хозяйству и вместе с тем не снижающем экологической роли волка в естественных экосистемах.
