Невинные дамские шалости - [49]

— Ну, эти типы. Мальчик и еще один, который не хотел, чтобы я видела его лицо. Они меня какой-то гадостью отравили, думали, что я без сознания, и говорили об алмазах, а я тогда уже очнулась и все слышала.

— Так это Мальчик тебя послал? — перебил Павел.

— Куда? — удивилась я.

— В парк, дура.

— Зачем Мальчику посылать меня в парк? Ты вообще-то слушаешь, что я тебе говорю? Все дело в этих алмазах, их перевозил Сережа, я познакомилась с ним на дороге. У меня сломалась машина, и он остановился, чтобы помочь. А за ним уже следили, но я этого, конечно, не знала и поехала с ним. Потом Сережу убили, а его машину забрали и его тело тоже. И он для них просто пропал, пока кто-то не написал Мальчику письмо о том, что я, мол, знаю, что с этим Сережей случилось, а Мальчик — это как раз Сережин хозяин и есть, это выяснилось, когда они меня ночью из квартиры увезли и думали, что я без сознания. Но хозяин алмазов, по-моему, не Мальчик, а другой тип, который не хотел, чтобы я видела его лицо. Они меня отпустили, чтобы я была подсадной уткой. Те, кто убили Сережу, захотят от меня избавиться (только зачем, непонятно: они были в масках, и я никого не запомнила), они станут охотиться за мной, а Мальчик — за ними, и тогда он узнает, кто алмазы свистнул. — Я замолчала, переводя дух, а Павел сидел, вытаращив глаза, при этом он выглядел совершенно несчастным.

— Чего ты плетешь? — наконец спросил он. — На тебя Мальчик охотится? — По какой-то причине это очень не понравилось ему, он вроде бы даже поежился.

— Нет, не на меня, а на тех, кто убил Сережу, а вот те — на меня. Объясняла ведь: я — подсадная утка.

— Припадочная ты, — убежденно заявил он и потянулся к бутылке, однако рука его замерла на полдороге. Павел задумался и повернулся ко мне: — Алмазы свистнули убийцы этого Сережи, так? Чего ж ты тогда предлагаешь их мне?

— Может, и не так. Убийц было трое, и двоих потом нашли в машине возле моего подъезда. Я все голову ломаю: зачем их оставили у меня под окном?

— Как это «оставили»?

— Ну… мертвых.

— И что? — нахмурился Павел.

— Я думаю, Сережа нарочно на дороге остановился и мне помог, он предполагал, что его хотят ограбить, и перепрятал алмазы в мою машину. Возможностей для этого у него было сколько угодно.

— Отлично, — хмыкнул мой новоявленный друг. — Пошли поищем в твоей машине.

— Дело в том, что моя машина не была моей, то есть я тогда ехала на машине подруги.

— Хорошо, поищем в ее машине. — Он, кажется, издевался.

— А машина пропала вместе с подружкой, то есть подруга пропала вместе с машиной. В ту ночь, когда мы с тобой познакомились, мне как раз позвонили и велели прийти в парк, если я хочу что-нибудь узнать об Альке, но там ждали эти типы и собирались меня убить…

— Выходит, ты не знаешь, где сейчас алмазы? — спросил он, теряя терпение.

— Я думаю, они в ее машине.

— А машина где?

— Вот этого я не знаю.

— Так какого черта ты мне их предлагаешь?

— Я предлагаю их поискать. У нас с тобой много общего: обоих хотят укокошить. Почему бы нам не объединиться и не найти алмазы? Если правда, что из них делают бриллианты, то мы могли бы разбогатеть, уехать подальше отсюда и жить припеваючи…

Павел поднял брови, посмотрел на меня с озорством и спросил:

— Серьезно?

— Конечно, — обиделась я. — Если ты смог отыскать меня, зная только мое имя, то уж найти новенькую «Ауди» особого труда для тебя не составит.

— Да… — пропел он и почесал за ухом, чем очень напомнил дворовую собаку, я присмотрелась к нему получше и решила, что сегодня, пожалуй, не умру.

— Что ж, алмазы дело хорошее, — согласился он, вдоволь начесавшись. — Вот только в отношении тебя у меня большие сомнения. Затевать опасное дело, имея в напарниках такую сомнительную личность, как ты…

— Что значит «сомнительную»? — насторожилась я.

— А то и значит, что веры тебе никакой. Продашь почем зря. Или подставишь, как в прошлый раз. Опять же бабушка надвое сказала: может, ты все это выдумала, чтоб я тебя сразу не убил.

— Ничего я не выдумывала. И тебя не подставляла, а просила подождать в машине, чтобы не вышло с тобой какой неприятности. Ты меня не послушал, а теперь еще и оскорбляешь…

— Ладно, — отмахнулся он и предложил: — Пива хочешь?

— Нет.

— А водки?

— Водку я не пью.

— Если человек не пьет водку, ему точно веры никакой.

Я подумала и согласилась:

— Ладно, давай водку.

Он достал из холодильника бутылку, открытую банку шпрот, два яблока и пачку печенья, я посмотрела на все это и скривилась:

— Не скажешь, что ты живешь как Рокфеллер, думаю, алмазы тебе очень бы пригодились… и мне тоже, — подумав, добавила я.

Водку пили из бумажных стаканчиков, я с трудом сделала несколько глотков и закашляла. Павел постучал ладонью по моей спине так, что я охнула и сурово посмотрела на него, подозревая, что он хотел меня искалечить.

— Пей до дна, — сунув нос в мой стаканчик, заявил он.

— Я не могу так много, меня вырвет.

— А я не могу верить человеку, который боится опьянеть. Боится, значит, что-то скрывает.

— Ничего я не скрываю, — обиделась я и выпила.

После чего мы вполне душевно поговорили. Я в деталях поведала о гибели Сережи и исчезновении подруги. Павел слушал внимательно, смотрел чуть ли не с жалостью, потом вышел в соседнюю комнату, извлек из кармана пиджака сотовый и кому-то позвонил.