Невинная оговорка - [42]

Он поскрёб её.

— Она чешется.

— Ты можешь сбрить её.

Мы остановились у его квартиры.

— Она тебе не нравится?

Я никогда не была за растительность на лице. У Натана был резко очерченный, квадратный подбородок, и было бы досадно прятать его. Хотя на Финне это работало очень даже хорошо.

— Нет, мне нравится.

Он кивнул.

— Тогда я её оставлю.

Я почти собралась уходить, но находясь возле его квартиры, я задумалась, что бы я ощущала, если бы была внутри. Тепло. Лёгкое гудение в голове от того, что делаю что-то запретное. Я практически могла слышать, как перескакивает мелодия на виниловой пластинке. Он уже вставил ключ в дверь, но затем увидел, что я все ещё стояла рядом.

— Мне очень жаль, что так вышло с проигрывателем, — сказала я. — Я куплю тебе другой.

— На самом деле с ним всё в порядке. Он винтажный, сделан надёжно.

— О, ладно. Хорошо.

Медленно его губы расплылись в улыбке, как будто он только что разгадал какой-то мой секрет. Хотя я была не совсем уверена, что он у меня был. Но если бы он всё же существовал, то это было бы желание пойти к Финну, послушать музыку и развеяться, после почти недельной тишины в моей собственной квартире.

— Приятного вечера, Сэди, — сказал он, заходя в квартиру.

٭ ٭ ٭

На следующее утро на работе все собрались в конференц-зале. В то время как Амелия обсуждала обновления нашего веб-сайта, она указала на меня.

— Фотографии. Напомни мне, а то забуду.

— Фотографии? Зачем?

— Нам нужно обновить твою страницу. В новой должности ты больше работаешь с клиентами, я хочу видеть там твоё лицо. Там перечислены твои достоинства, но этого не достаточно.

Я села ровнее. На прошлой неделе много чего крутилось у меня в голове. В основном работа, планы на День Благодарения и то, что Натан всё ещё спит на диване. Но после того как я увидела Финна вчера вечером, я не могла думать ни о чём другом. Амелия уже сменила тему разговора, когда я спросила.

— Я могу нанять своего фотографа?

— Я не против, — сказала она. — Просто попытайся получить от этого удовольствие. Убедись, что это отражает то, чем мы здесь занимаемся — объединяем хобби и любимое дело. Пришлёшь мне счёт.

Что же для меня было любимым занятием? Я думала об этом в метро по дороге домой.

Дурачиться с Натаном, вот как я определяю веселье. Сидеть на высоченных местах на игре Янки, мои ноги лежат на его коленях, пока я с наслаждением уплетаю хот — дог — вот единственная причина, почему я мирюсь с бейсболом.

Веселье — это когда мы устроили гонки по фермерскому рынку в Юнион-сквер в поисках самого креативного ужина за десять минут. И даже если идеи Натана были лучше, он уступил победу мне.

Готовить для Натана. Быть с Натаном. Вот мои любимые занятия.

Сегодня вечером он в боулинге. Даже несмотря на то, что сегодня снова среда, нам не нужно обсуждать, стоит ли мне приходить. Как бы мне не хотелось быть там, я уважаю его желания и нужды. Он не хочет, чтобы я была там. Ему не нужно, чтобы я его расстраивала.

После прогулки с Джинджер, я была не в настроении бездействовать. Я налила себе бокал вина, пока готовила салат со стейком, картофель по — деревенски с чесноком и брокколини. Я поела в одиночестве, слышно было только как нож резал салат — латук, и покормила Джинджер остатками со стола. Еды было достаточно для двоих, но эти блюда бы испортились до завтра.

Я подумала о Финне, нормально ли он питается, как часто он ездит обратно в Коннектикут, чем он занимается целыми днями. Одной съёмки недостаточно, для оплаты жилья в этом здании.

У него будет уже два заказа, если он согласится поснимать меня. Его восторг вчера вечером по поводу новой работы, которую он так любит, был заразительным. Когда я скажу ему о предложении поработать, то стану причиной его воодушевления.

После второго бокала вина тишина в квартире стала оглушающей. Я переложила остатки еды в пластмассовый контейнер и схватила ключи от квартиры. Я постучала в дверь Финна.

Возможно, его не было дома. Может он где-то ужинает. Может, уехал в Коннектикут. Может в кино. Пока я убеждала себя, что дома его нет, он открыл мне в майке и шортах.

Плечом он облокотился о дверной косяк со внезапно довольной улыбкой на лице.

— И снова здравствуй.

— Привет, — я заглянула в его квартиру. Свет был включён, но я не слышала ничего и никого.

Мне следовало обдумать мои действия более тщательно.

— Я один, — сказал он.

— О, — я посмотрела в его глаза. — Я тоже.

Он кивнул, будто всё понял. Как вообще он мог понять, что мне было так больно сегодня быть одной, пока Натан развлекался со своими друзьями и их жёнами?

— Входи, — сказал он.

Я даже не засомневалась. Сегодня вечером хмурое облако, которое нависло надо мной, могло сделать перерыв.

— Я кое-что тебе принесла.

Он закрыл за мной дверь.

— Это то, о чём я думаю?

— Это ужин.

— Господь всемогущий, — простонал он. — Ты — ангел.

— Ты преувеличиваешь, — ухмыльнулась я.

— Ты бы так не говорила, если бы была мной. Я уже неделю в глаза не видел овощей.

Это должно было вызвать во мне смех, а вызвало грусть. Мебели стало больше с прошлого раза, но диван был укрыт простыней. Телевизор всё ещё находился в коробке. В углу стоял развлекательный центр, но он не был вплотную придвинут к стене. Я укутала руки в рукава свитера, хотя обогреватель у него всё ещё работал на полную.