Невинная оговорка - [108]

Я слишком сильно сжала губы. Он вёл себя так, будто не осознавал, что я тоже через это прошла вчера — часы ожидания, мучений, беспокойства. Я и так слишком натерпелась, пытаясь привлечь его внимание, а он даже не потрудился появиться на ужин.

— Ты не единственный, кто волновался вчера, — Джинджер ткнулась носом в моё бедро, она всегда так делала, когда кто-то из нас повышал голос. Я собрала тарелки и стрельнула в него взглядом. — Но знаешь, что, я больше не собираюсь переживать. Начиная с этого момента, можешь делать всё, что тебе, чёрт побери, заблагорассудится.

— Что это значит? — спросил он, проследовав за мной на кухню.

Я разложила ножи и вилки в выдвижной ящик. Натан не единственный любящий порядок и злой человек в наших отношениях.

— Что конкретно тебе не понятно?

— С того места, что я могу делать всё, что захочу. Ты что, всё ещё думаешь, что у меня кто — то есть?

— Нет.

— Сэди, посмотри на меня.

Я сложила тарелки в шкафчик и повернулась к нему. Своей огромной рукой он массажировал виски, мне пришлось подавить желание спросить, мучает ли его головная боль.

— Тебя не было дома целую ночь, и ты несёшь какую-то чушь. Что происходит?

Я медленно моргнула. Мой закипающий гнев уже дошёл до точки кипения. Несколько месяцев он вёл себя так, будто я вообще не существую, а к себе такое же отношение он не может вынести даже на одну ночь.

— Ты спрашиваешь, что происходит? — произнесла я сквозь стиснутые зубы. — Это ты мне скажи. Я просто следую твоему же примеру. Почему ты можешь проводить вечер вне дома, а я не могу? Ты уже вычеркнул себя из наших отношений. А я только что поняла, что могу поступить также.

— Я не вычеркнул себя, и ты не можешь сделать то же самое, — резко возразил он. — Мы ведь только позавчера занимались любовью. Что ты на это скажешь?

Я отвела взгляд, потому что знала о том, что не смогу скрыть, что помню, как приятно было снова оказаться в его объятиях. Как я могла ощущать к нему такую связь, если с его стороны была пустота.

— Это ничего не значило.

Его смешок был грозным.

— Я ни на секунду тебе не поверил. В чём — в чём, а в этом ты не сможешь меня обдурить.

Ты что думаешь, я не знаю, когда твоё сердце открыто.

— Я думаю, ты действительно знаешь, когда оно открыто, — произнесла я ровно. — И ты в точности знаешь, в каком месте я наиболее уязвима.

Он замер, когда понял смысл моих слов.

Я тоже не невинна, но наш брак умер из-за него. Все семь лет нашего брака Натан работал над тем, чтобы я чувствовала себя в безопасности, как за каменной стеной. А затем, он развернулся на 365 градусов и использовал это против меня. Он отвергал всё, что бы я ни предложила, будь то проявление любви в физическом или эмоциональном плане. То, как он мучал меня все эти месяцы было даже хуже того, что я разделила постель с другим мужчиной.

— С меня хватит, между нами всё кончено, — я подошла к нему на несколько шагов. — Как бы я ни поступила по отношению к тебе, я надеюсь, наш брак того стоил.

Его взгляд изменился, досада испарилась. В неверии он отдёрнул голову назад.

— Кончено?

Я выдержала его взгляд, смогла сдержать дрожь внутри. Он больше не увидит меня слабой.

— Да.

— Нет.

— Да.

Он прирос к месту, где стоял. Я обошла его и направилась в гостиную.

— Подожди, — сказал он, обернувшись. — Давай на секунду сбавим обороты, и я смогу всё объяснить.

Я фыркнула, складывая скатерти.

— Извини, конечно, но ты опоздал на два с половиной месяца. Объяснение могло помочь ещё даже неделю назад, даже вчера утром. Ты мог бы позвонить мне вчера вечером, пока я сидела здесь одна и ждала тебя, но думаю, ты был очень уж занят в Бруклине, чтобы подумать об этом.

— Я не ездил в Бруклин. Ну, то есть ездил, но не для…

Я покачала головой, фокусируясь на складывании. Упоминание Бруклина больно укололо, будто он говорил о своей любовнице.

— Конечно, ты ездил.

Он вырвал подложку под столовые приборы из моих рук и швырнул её на пол.

— Ты можешь выслушать меня или нет?

Я скрестила руки на груди и повернулась к нему, но не могла смотреть ему в глаза.

— Я сел на поезд на линии Л, но в мыслях всё ещё был сумбур. Я всё ещё злился, но ночью с тобой мне было так чертовски хорошо, что я совершенно запутался в своих чувствах. Я проехал свою остановку, я хотел привести мысли в порядок, прежде чем встретиться с тобой.

— И поэтому ты решил выйти на станции Бедфорд и пойти поиграть в боулинг.

— Совсем нет. Целых полчаса я ехал не в том направлении, потом, наконец, опомнился и пересел на обратный поезд, чтобы добраться домой. Но в это время на линии случились какие-то неполадки. Детка, я застрял на три часа под землёй. Я не мог тебе позвонить, связь отсутствовала.

Я отвернулась к столу. Линия Л печально известна из-за перебоев в работе, поэтому я не сомневалась в правдивости его слов. Но теперь это уже не имело значения.

— Что всё это значит? — жестом он показал вокруг. — Цветы? Свечи?

Мой подбородок задрожал. Все мои надежды не оправдались. Я ощущала это так же отчётливо, как и вчера.

— Ты был прав, — сказала я. — Та ночь многое для меня значила. Вчера я взяла выходной, чтобы приготовить тебе рёбрышки и сделать уборку в квартире. Я думала мы, наконец, всё обсудим, всё разрешим.