Невилл Чемберлен - [19]

. Эта зарождавшаяся вражда с лейбористами будет иметь свои последствия и для Чемберлена, и для Британской империи.

Пока же один из немногих лейбористов, кто внушал Невиллу доверие, был будущий первый премьер-лейборист МакДональд. «В целом я должен сказать, что Рэмзи МакДональд очень хорош. Несколько раз он показывал свое неудовольствие манерами его последователей и соратников по партии к их замешательству и нашей радости»[124], — писал он сестре о ситуации в переформированном после Всеобщих выборов парламенте. Лейбористы стали в нем второй партией после тори, но пока не умели достойно себя вести. Они вскакивали, кричали, не давали спикеру говорить, в общем, больше напоминали расшалившихся детей, хотя потом опять же по-детски пытались объяснить, что не хотели выказать непочтительность. В то время Чемберлен закрывал глаза на их выходки, оправдывая это тем, что они, лейбористы, просто «должны пройти этап обучения, палата общин как католическая церковь — «наковальня, о которую сломалось очень много молотов»»[125]. Но позже лейбористы уже начали злиться на то, что он взирает на их выходки с высоты своего опыта, считая его высокомерным и заносчивым. Им казалось, что Чемберлен «глумится над ними», его хищная внешность вызывала у них ассоциации с вороном, и они никогда не смогли ему простить снисходительных насмешек[126].

Новая же должность министра почтовых связей, главного почтмейстера, была относительно спокойной и по сути имела обучающий характер. Несмотря на то, что Чемберлен в прошлом несколько месяцев был главой Национальной службы, то ведомство было абсолютно новым и четких функций ни у него, ни у его главы не было. Министерство почт было уже устоявшейся организацией, и Чемберлен выполнял требуемую от него работу министра вполне уверенно. Хотя, надо сказать, не все были согласны с таким распределением портфелей. «Нэнси Астор[127] сеет смуту и уже кричит, <что> я нахожусь на неправильном месте и что я — единственный, кто должен быть министром здравоохранения»[128].

Этого назначения пришлось ждать совсем недолго, уже в марте 1923-го Чемберлен в первый раз получил эту должность. Последующие два года будут отмечены чередой Всеобщих выборов и бесконечным тасованием министерских портфелей, но, так или иначе, Невилл Чемберлен с задней скамьи палаты общин пересел на переднюю и не покинет ее до 1940 года.

Глава 3 «МИНИСТР СМЕРТИ»: ОТ ЗАВЕЩАНИЯ ОТЦА К «ВЬЮЧНОЙ ЛОШАДИ» ПРАВИТЕЛЬСТВА (1923–1937)

И почему я не уйду теперь с лаврами моих успешных четырех лет вместо того, чтобы остаться и быть проклятым и вышвырнутым неблагодарным британским народом?[129]

Невилл Чемберлен

«Я признаюсь, что потрясен объемом работы, который стоит передо мной. <…> Но, видимо, это моя судьба — оказываться на самом опасном и ответственном участке фронта, и, вероятно, судьба правительства будет теперь зависеть от бедного меня»[130], — писал сестре «бедный» мистер Чемберлен, получив портфель министра здравоохранения. Нельзя сказать, что он слишком преувеличивал в своем письме и масштаб предстоящей работы, и ее влияние на участь нового правительства. На тот момент количество английских безработных подходило к полутора миллионам, отчаянно недоставало жилья, большинство населения гнило в «трущобах», за которые с арендаторов брали еще и очень приличные деньги. Муниципальные казначейства были опустошены войной, а Болдуин подписал в Вашингтоне обременительное соглашение для оплаты внешнего долга. Неудивительно, что на таком фоне лейбористская риторика выглядела убедительной.

Для создания приемлемых жилищных условий необходимо было построить около 800 тысяч новых зданий. 11 апреля Чемберлен внес в палату общин законопроект о правительственных субсидиях на жилищное строительство. После слушаний палата его одобрила, и Закон о жилье 1923 года стал ориентиром для правительственной политики в этой области на следующие 40 лет. Ежегодные правительственные субсидии поощряли и частный сектор строить недорогое, доступное жилье, и муниципальные власти заниматься градостроительством. 20 мая он представил Кабинету законопроект об ограничении арендной платы и процента по ипотечному кредиту, который являлся своего рода «равноправным компромиссом» между арендаторами и владельцами жилья. Законопроект был в тот же день внесен в парламент и в итоге действовал до 1933 года.

22 мая 1923 года смертельно больной Бонар Лоу снова вынужден был уйти в отставку, на этот раз окончательно. Чемберлен за эти несколько месяцев до того замечательно с ним сработался, что Бонар назвал его имя первым при обсуждении своего возможного преемника. Впрочем, с политической точки зрения младший Чемберлен был для этого еще слишком молод: в национальной политике, если даже считать вместе с перерывами, он участвовал только шестой год. Поэтому лидерство вполне справедливо и заслуженно получил Стенли Болдуин, он и сменил Бонара Лоу на посту премьер-министра. Как Невилл во время правительственного кризиса в октябре 1922-го отсутствовал в Лондоне, так в мае 1923-го в столице не было Остина Чемберлена, который тоже мог бы претендовать на лидерство.