Невидимый - [7]

— Что было потом?

— Я ударил ее. Дал ей пощечину, а она убежала в ванную и заперлась там. Раньше я никогда ее пальцем не трогал, — заверил он, жалобно глядя на Кнутаса. — А потом Кристиан вышел со мной разбираться. Тот самый, с которым она танцевала, — я и ему врезал. Дать сдачи он не успел, потому что нас тут же разняли остальные. Потом всё успокоилось, все разъехались.

— И что вы делали после этого?

— Лучшая подруга Хелены, Эмма, и ее муж Улле оставались до последнего. Улле отвел меня в постель и сидел со мной, пока я не отключился. После этого я ничего не помню — помню только, как проснулся сегодня утром.

— Почему вы сразу обо всем этом не рассказали?

— Не знаю.

— Кто был на вечеринке?

— Друзья детства Хелены. Эмма и Улле, как я уже сказал, потом соседи Эва и Рикард, которых Хелена тоже очень давно знает, и еще подруга по имени Беата и ее муж Джон. Они живут в Штатах, так что я раньше с ними не встречался. Ну и еще этот Кристиан, на которого я так разозлился. Он холостяк, и Хелена знает его тоже давно. Думаю, у них что-то было.

— В каком смысле?

— Думаю, у них была интрижка. Хелена это отрицала, но у меня сложилось впечатление, что что-то было.

— А не может так быть, что это все ваша ревность и мнительность?

— Нет, не думаю.

— Вы с Хеленой давно вместе?

— Шесть лет.

— Это немалый срок. Сколько вам лет?

— Тридцать восемь.

— Почему вы не поженились, не завели детей?

— Я давно этого хотел. Хелена сомневалась. Она поздно пошла учиться, ей хотелось поработать, прежде чем обзаводиться семьей. Хотя мы собирались пожениться. Мы уже это обсуждали.

— Вы были не уверены в ней? И поэтому так ревновали?

— Да нет, даже не знаю. С годами это стало проходить. Со мной давно уже ничего подобного не случалось. Вчера меня просто переклинило.

— У нее были конфликты с кем-нибудь здесь, на острове? Вам известны люди, которые могли ее недолюбливать?

— Нет, ее все любили.

— Ей кто-нибудь угрожал?

— Нет.

— Вы общались еще с кем-нибудь здесь, на Готланде, помимо тех, кто был вчера на вечеринке?

— Только с родственниками Хелены. С ее тетей, которая живет в Альве, и с двоюродными сестрами… А так мы проводили время вдвоем. Мы ведь и приехали сюда, чтобы расслабиться, сбросить стресс… и тут такое… — Его голос дрогнул.

Кнутас счел, что нет никаких оснований продолжать, и прервал допрос.

Закончив допрос Пера Бергдаля, Андерс Кнутас, комиссар криминальной полиции, он же начальник криминальной полиции города Висбю, пошел к себе в кабинет, чтобы обдумать ситуацию. Он тяжело опустился на свой старый, вытертый до блеска стул. Этот дубовый стул повсюду следовал за ним, куда бы его ни забросила судьба. Спинка у стула была высокая, а сиденье обито мягкой кожей. Кнутас покрутился немного на стуле, покачался и откинулся на спинку. Стул словно принял с годами форму тела хозяина. На нем ему лучше всего думалось.

Андерс Кнутас всегда придавал огромное значение этим минутам. Особенно когда вокруг разворачивались драматичные события. Как сейчас. Долгий опыт работы в полиции приучил его тщательно анализировать все впечатления на начальном этапе расследования. В противном случае в суматохе легко пропустить какие-то мелочи, которые потом окажутся важными и даже решающими для всего следствия. Он принялся набивать трубку.

Мысленно он перебирал впечатления, которые вынес после осмотра места преступления. Окровавленное тело. Трусики во рту. Убитая собака. Что говорила ему эта жуткая картина? Было убийство спланированным или нет, достаточно трудно сказать, однако не приходилось сомневаться, что совершено оно в состоянии слепой ярости.

Судмедэксперт прилетел на самолете из Стокгольма во второй половине дня. Он уже выехал на место преступления. Кнутас решил поехать туда на следующий день, когда обстановка будет поспокойнее.

Его мысли прервал стук в дверь. В кабинет заглянула Карин Якобсон:

— Все уже собрались. Ты идешь?

— Разумеется, — ответил Кнутас и поднялся.

Штат криминальной полиции города Висбю насчитывал двенадцать полицейских. Большинство из них в этот момент находились во Фрёйеле, собирая свидетельские показания и ища следы и улики на месте преступления. Кнутас и его ближайшие соратники собирались сейчас вместе с прокурором Биргером Смиттенбергом обсудить, что можно сообщить прессе, а что следует пока сохранить в тайне. Они уселись вокруг видавшего виды соснового стола в зале совещаний, напротив кабинета Кнутаса. Зал отделяла от коридора стеклянная стена, так что можно было видеть, кто проходит мимо. Однако сейчас тонкие желтые занавески были задернуты.

Кнутас уселся во главе стола и окинул коллег внимательным взглядом. Эта команда была ему очень по душе. Карин Якобсон, ближайшее доверенное лицо, с которым можно поделиться любыми мыслями, хрупкая кареглазая женщина тридцати семи лет, живущая в полном одиночестве. Рядом с ней Томас Витберг, способный полицейский, великолепно проводивший допросы. Каким-то загадочным образом ему всегда удавалось выудить на допросе больше информации, чем кому-либо другому. Ларс Норби, недавно развелся, живет с двумя сыновьями. Почти двухметровый, корректный, приятный в общении. Прекрасно обращается с журналистами. Эрик Сульман, криминалист группы. Грубоватый и темпераментный, даже, можно сказать, вспыльчивый. И опытнейший Биргер Смиттенберг, главный прокурор Готландского областного суда, родом из Стокгольма, когда-то давно увидевший местную певицу и навсегда влюбившийся как в нее, так и в остров. Он жил на Готланде уже двадцать пять лет. Работалось с ним отлично, Кнутас всегда так думал.