Невидимый убийца - [159]

Довольные тем, что малыши оказались в хороших руках и что Питт вскоре будет готов вернуться домой, адмирал и Джордино улетели в Вашингтон. Там Сэндекеру устроили триумфальную встречу как человеку, спасшему Гонолулу от гибели.

Все слухи о том, что президент намерен сместить адмирала с поста директора НУМА, улетучились. По столице пошли разговоры, что Сэндекер останется у руля своего любимого Национального подводного и морского агентства и после того, как нынешняя администрация покинет Белый дом.

60

Войдя в палату, врач застал Питта стоящим у окна и жадно всматривающимся в воды реки Дервент, протекавшей в самом центре Хобарта.

— Вам положено находиться в постели, — сказал врач, забавно коверкая слова на австралийский манер.

Питт хмуро поглядел на него:

— Меня поместили на матрас, на котором даже ленивец и пяти дней не проспал бы. Я свое отлежал. И теперь ухожу отсюда.

Врач, улыбнувшись украдкой, заметил:

— У вас и одежды-то нет. Тряпки, в которых вы были к нам доставлены, выбросили на помойку.

— Стало быть, я уйду отсюда в халате и больничных тапочках. Кстати, о халате. Я бы засунул эту хламиду в задницу тому, кто ее изобрел, да так, чтобы завязочки из ушей повыскакивали.

— Как я понимаю, спорить с вами — значит попусту тратить время, отпущенное на других пациентов. — Врач пожал плечами. — Чудо, что вы еще способны передвигаться. Мне до сих пор не доводилось видеть столько шрамов на человеческом теле. Идите, раз невтерпеж. Я попрошу сестру подыскать вам приличную одежду, не то вас арестуют как сбежавшего из дурдома.

Питт целую минуту потратил, изучая себя в зеркале, прежде чем поймать такси от госпиталя до аэропорта. Если бы он пробовался на роль в кино, где требовалось изобразить ходячего мертвеца, то режиссер утвердил бы его не задумываясь: свежий красный шрам поперек лба, отсутствующий взгляд, налитые кровью глаза, худое бледное лицо, походка как у девяностолетнего старика, страдающего артритом, кожа в пятнах от ожогов, бровей и в помине нет, вместо густых вьющихся черных волос коротенький «ежик».

На сей раз не было никакого реактивного лайнера НУМА. Питт летел обычным рейсом компании «Юнайтед эрлайнс». Когда он, сгибаясь от жуткой боли в боку, забирался в самолет и отыскивал свое место в салоне, окружающие с откровенным любопытством разглядывали его.

Бортпроводница — каштановые волосы подобраны волосок к волоску, зеленые, как у Питта, глаза полны сочувствия — предложила:

— Позвольте, я провожу вас, сэр.

— Да, будьте любезны, — поблагодарил он скорее от замешательства, нежели от признательности.

— Это вы мистер Питт? — спросила она, указав рукой на пустое кресло у иллюминатора.

— В данный момент уж лучше бы мне быть кем угодно другим, но… Да, я Питт.

— Вы везучий человек, — улыбнулась проводница.

— Больше десятка медсестер не переставали убеждать меня в этом.

— Нет, я в том смысле, что у вас есть друзья, которые очень о вас заботятся. Наш экипаж предупредили, что вы полетите с нами, и попросили устроить вас со всеми удобствами.

Как, черт возьми, Сэндекер узнал, что он сбежал из госпиталя, если он отправился прямиком в аэропорт и уже там купил билет до Вашингтона?

Забот проводнице он не доставил, проспав большую часть перелета и просыпаясь только для того, чтобы поесть, посмотреть кино с Клинтом Иствудом и выпить шампанского. Он даже не знал, что самолет прибыл в международный аэропорт имени Даллеса, пока его не разбудил шум от выпускаемых шасси.

Выйдя из автобуса, доставившего пассажиров от самолета к аэровокзалу, Питт слегка удивился и даже расстроился, что его никто не встречает. Если Сэндекер предупредил экипаж самолета, значит, он наверняка знал и время его прибытия. Даже Джордино не поджидал у бровки, когда Питт, с трудом передвигая ноги, шел к стоянке такси. «Наглядный пример: с глаз долой — из сердца вон», — подумал он и погрузился в уныние.

В восемь часов вечера Питт вышел из такси, набрал код на охранной системе своего ангара и шагнул через порог. Он включил свет, и тот привычно засверкал на зеркальных поверхностях хромированных деталей реликтовых машин.

Питт застыл в восхищении. Перед ним высился, едва не касаясь потолка, предмет, которого в ангаре раньше не было.

Некоторое время Питт рассматривал тотемный столб. Верхушку украшал великолепно вырезанный орел с распростертыми крыльями. Ниже, в убывающем порядке, расположились медведица-гризли с медвежонком, ворон, лягушка, волк, какое-то морское животное и голова человека, отдаленно напоминавшего Питта. Он прочел записку, пришпиленную к уху волка:

Прими, пожалуйста, этот памятный столб от людей племени хайда в знак признательности за твои усилия по удалению мрази со священной земли нашего острова. Шахту Дорсетта закрыли, и скоро животные с растениями вернутся в свой, по праву им принадлежащий, дом. Отныне ты почетный индеец племени хайда.

Твой друг

Мейсон Бродмур

Растроганный, Питт шмыгнул носом. Получить в дар рукотворное чудо, да еще и исполненное такого высокого смысла, — редкая честь. Он ощутил невыразимую благодарность Бродмуру и его племени за столь щедрое подношение.

Питт обошел тотемный столб и почувствовал, как защемило сердце. В проходе между классическими авто стояла «Дивная Мэйв».