Невидимый мир демонов - [19]

Как видно из сочинений подвижников Добротолюбия, сила половой страсти у многих аскетов, отдавшихся борьбе с ней, подавлялась с громадным трудом, причем она, несмотря ни на какие усилия подавить ее, иногда вновь возгоралась и мучила подвижника. Весьма интересно об этом предмете говорит Иоанн Лествичник, а именно, по его словам, подвижники приметили, что при борьбе с этой страстью «появляется иной помысел, который утонченнее всех других. Его называют набегом мысли, который без определенного времени, без слова и образа с быстротою стрелы внушает искушаемому страсть. Нет ничего скоробежнее в телах, ничего быстрее и мгновеннее в духах того, как этот помысел одним тонким напоминанием и безвременным и несказанным, а для иных даже и неведомым, вдруг являет свое присутствие в душе… Бывает, что душа от одного взгляда или прикосновения руки или слышания пения страстно блудствует (оскверняется и растлевается похотью), не думавши о том и не замышлявши того».

Ознакомившись вкратце с воззрениями христианских подвижников на физические страсти, каковы чревоугодие и блуд, перейдем к рассмотрению страстей иного порядка, а именно к унынию, печали и гневу.

Итак прежде всего об унынии.

Состояние уныния или упадка духа овладевает человеком, входит в его привычку и делается таким образом как бы страстью тогда, когда человек с этим состоянием не борется, ему подчиняется и губит этим свою энергию физическую, мысленную и духовную.

У подвижников Добротолюбия уныние называется также «сердечною тоскою»¹¹, «изнеможением души»¹². Чувство это сродни печали, о которой мы будем говорить дальше.

Из сборника Добротолюбия мы видим, что и христианским подвижникам было весьма знакомо это настроение уныния, но только причина этого настроения сводится к формуле очень простой. Они верили в демонов и в их злом воздействии видели причину «уныния», мучающего людей, причину всех этих темных настроений. Так, например, подвижник Авва Евагрий говорит, что бес уныния, который называется также полуденным, тяжелее всех бесов. Он приступает к монаху около десятого часа утра и кружит душу его до второго часу пополудни.

Особенно ярко картину такого навождения рисует нам св. Кассиян Римлянин. Вот его подлинные слова: «Когда уныние нападает на бедную душу инока, то порождает ужасание от места, отвращение к келье и презрение к братьям, с ним живущим, или на некотором от него расстоянии, как к нерадивым и совсем не духовным, самого же его совсем разленивает и отбивает от всякого дела, каким обычно ни занимается он в своем обиталище, и в келье сидеть отбивает оно у него охоту и к чтению приступить не допускает, и заставляет воздыхать и жаловаться, что, сколько времени прожив здесь, нимало не преуспел и никакого не стяжал плода духовного, и болезновать внушает, что остается в этом месте попусту, когда мог бы управлять другими и многим приносить пользу, никого здесь не воспитал и никого своим наставлением и учением не породил духовно… Так волнуется бедная душа, застигнутая такими вражескими кознями, пока утомленный духом уныния инок или в постель попробует броситься, или, оставя келейный затвор, попытает поискать избавления от такой напасти в посещении какого-либо брата»¹³.

Характерный образ человека, находящегося в унынии, дает нам другой подвижник Добротолюбия – преподобный Нил Синайский. Он говорит: «унылый, читая книгу, часто зевает и клонится ко сну, потирает лицо, тянется, поднимая руки, и, отвернув глаза от книги, пристально смотрит на стену, обратившись опять к книге, почитает немного, переворачивая листы, любопытствует видеть конец слова, считает страницы, делает выкладку о числе целых листов, осуждает почерк и украшения и, наконец, согнув книгу, кладет под голову и засыпает сном не очень глубоким, потому, что голод начинает уже тревожить его душу и заставляет позаботиться о себе».

Следующий род страсти, весьма близкий к унынию, есть чувство печали. О близком родстве этих двух страстей говорит один из подвижников Добротолюбия Кассиян Римлянин. По сравнению с унынием, печаль есть чувство более острое; уныние, как было уже сказано выше, является во многих случаях настроением как бы безотчетным, тогда как в основании печали лежит всегда ясно сознаваемая её причина. При этом печаль не есть страсть самодовлеющая, а является как бы отражением от других страстей человеческих. Она происходит от неудовлетворения человека в его привычке или приражении к известным ощущениям, так, например, подвижник Нил Синайский говорит: «Гнев желает отмщения; неуспех в отмщении порождает печаль». Точно также печаль является, по мнению того же подвижника, следствием неудовлетворения эгоистических желаний. Кто победил эти желания, говорит Нил Синайский, тот победил страсти, а кто победил страсти, тем не овладеет печаль. «Любящий мир, много имеет печалей, а презирающий все, что в мире, всегда весел».

Перейдем теперь к одному из самых ярких проявлений злых страстей – к чувству гнева.

Что есть гнев?

Согласно пониманию подвижников Добротолюбия, гнев есть такое возмущение сердца, которое может перейти в желание сделать зло огорчившему.