Невидимый фронт Второй мировой. Мифы и реальность - [39]

Насчет боевой подготовки все в ворошиловском приказе было правдой. Один из участников боев у озера Хасан С. Шаронов вспоминал: «До хасанских событий я служил в 120-м стрелковом полку 40-й стрелковой дивизии. Боевой подготовкой занимались мало. В 1937–1938 годах многих командиров забрали. Командование дивизии обезглавили полностью: арестовали комдива Васнецова, комиссара Руденко, начштаба Шталя, начальника артиллерии, начмеда и его жену, офицера-медика. В полку – та же картина. Мы, рядовые бойцы, порой не знали, кому верить. Тянулись только к политруку Матвееву, настоящему большевику, еще красногвардейской закалки. Его тоже забирали, а потом вернули. Мы спрашивали у него, когда же будем боевые гранаты метать, все деревянными да деревянными? Ему такие вопросы можно было задавать, мы знали. А Матвеев отвечал: „Вам гранату метнуть, а для государства это в корову обойдется“. Он задумывался и добавлял: „Да… еще повоюете…“».

Повоевать пришлось очень скоро. Репрессии, разумеется, ослабляли боеспособность Дальневосточной армии. Но ведь еще за год до Хасана, когда после ареста Тухачевского и нескольких других высокопоставленных военных был созван Главный Военный Совет, Сталин никаких претензий к Блюхеру как будто не имел. Выступая с большой речью 2 июня 1937 года, Иосиф Виссарионович даже защищал его от претензий, высказывавшихся «заговорщиками»: «…Они сообщают (своим немецким хозяевам, как пытался убедить Сталин присутствовавших. – Б. С.), что у нас такие-то командные посты заняты, мы сами занимаем большие командные посты – я, Тухачевский, а он, Уборевич, а здесь Якир. Требуют – а вот насчет Японии, Дальнего Востока как? И вот начинается кампания, очень серьезная кампания. Хотят Блюхера снять. И там же есть кандидатура. Ну уж, конечно, Тухачевский. Если не он, так кого же. Почему снять? Агитацию ведет Гамарник, ведет Аронштам. Так они ловко ведут, что подняли почти все окружение Блюхера против него. Более того, они убедили руководящий состав военного центра, что надо снять. Почему, спрашивается, объясните, в чем дело? Вот он выпивает. Ну хорошо. Ну, еще что? Вот он рано утром не встает, не ходит по войскам. Еще что? Устарел, новых методов работы не понимает. Ну сегодня не понимает, завтра поймет, опыт старого бойца не пропадет. Посмотрите, ЦК встает перед фактом всякой гадости, которую говорят о Блюхере. Путна бомбардирует, Аронштам бомбардирует нас в Москве, бомбардирует Гамарник. Наконец, созываем совещание. Когда он приезжает, видимся с ним. Мужик как мужик, неплохой. Мы его не знаем, в чем тут дело? Даем ему произнести речь – великолепно. Проверяем его и таким порядком. Люди с мест сигнализировали, созываем совещание в зале ЦК.

Он, конечно, разумнее, опытнее, чем любой Тухачевский, чем любой Уборевич, который является паникером, и чем любой Якир, который в военном деле ничем не отличается… Поставьте людей на командную должность, которые не пьют и воевать не умеют – нехорошо».

Василий Константинович на том заседании выразил готовность разобраться с вредителями у себя на Дальнем Востоке: «Нам сейчас, вернувшись в войска, придется начать с того, что собрать небольшой актив, потому что в войсках говорят и больше, и меньше, и не так, как нужно. Словом, нужно войскам рассказать, в чем тут дело».

– То есть пересчитать, кто арестован? – иронически заметил Сталин.

– Нет, не совсем так, – смутился Блюхер.

И Иосиф Виссарионович объяснил, что именно надо рассказывать подчиненным о «заговоре Тухачевского»: «Я бы на вашем месте, будучи командующим ОКДВА, поступил бы так: собрал бы более высший состав и им подробно доложил. А потом тоже я, в моем присутствии, собрал бы командный состав пониже и объяснил бы более коротко, но достаточно вразумительно, чтобы они поняли, что враг затесался в нашу армию, он хотел подорвать нашу мощь, что это наемные люди наших врагов, японцев и немцев. Мы очищаем нашу армию от них, не бойтесь, расшибем в лепешку всех, кто на дороге стоит. Верхним сказал бы шире».

И «неплохой мужик» Блюхер вместе с Мехлисом и Фриновским так рьяно взялся искоренять «врагов народа» в Особой Дальневосточной, что к началу конфликта у озера Хасан многие командные должности оказались вакантны. Замещать же их новыми людьми маршал боялся: вдруг они завтра тоже сделаются «наемными людьми» японцев? Неудивительно, что исход боев у сопок Заозерная и Безымянная оказался не в пользу советских войск.

Как же развивались события на советско-маньчжурской границе? 29 июля японцы атаковали высоту Безымянная на советской территории, убив пятерых пограничников. Подошедшая рота Красной армии заставила их отступить. 31 июля японские войска заняли Заозерную, а также соседнюю сопку Безымянную, вытеснив оттуда советские пограничные посты. Советские атаки на захваченные японцами высоты начались только 2 августа, когда противник уже успел окопаться и оборудовать огневые позиции. В промедлении обвинили Блюхера, все еще надеявшегося на мирное урегулирование инцидента. 1 августа 1938 года состоялся неприятный разговор по прямому проводу Сталина, Молотова и Ворошилова с Блюхером. Сталин возмущался: