Невидимые империи [Тайные общества старого и нового времени на Западе] - [43]

Масонство отразило и неоднородность общественной позиции различных прослоек и групп католического духовенства в век Просвещения в отдельных странах Европы. По-видимому, лишь немногие его представители участвовали в масонских ложах в Италии и Испании. Зато очень большое число духовных лиц, включая членов церковных орденов, вступило в ряды «вольных каменщиков» во Франции и Германии. И это несмотря на осуждение масонства римским престолом. Единственным и показательным исключением являлись иезуиты (хотя именно в них, как уже отмечалось, некоторые современные публицисты хотели бы видеть тайных руководителей масонского ордена).

В XVIII в. большинство масонов всех направлений в католических странах, в частности во Франции, сохраняли лояльность по отношению к традиционной религии. Осуждение папством ордена мало что меняло во Франции, учитывая давнее стремление французской церкви к максимальной автономии по отношению к римскому престолу. Небольшое число исповедовало деизм, и лишь отдельные «братья» придерживались агностицизма, являвшегося скрытым атеизмом.

Отношение масонства к Просвещению было сложным и неоднозначным. Какими-то своими сторонами орден касался идей Просвещения, его гуманистических устремлений. Однако иррационализм и мистика, столь рано пустившие корни в масонских ложах, явно противостояли материалистическим и атеистическим тенденциям Просвещения. Ложи лишь отчасти и косвенно были затронуты его оппозицией самим основам старого общества — сословному неравенству и церковному контролю над духовной жизнью общества. Надо, однако, учитывать неоднородность самого Просвещения, надежды, которые оно возлагало на просвещенный абсолютизм, представления о том, что общественные преобразования будут достигнуты распространением знаний, реформами нравов. Эти представления вполне разделялись масонами.

Некоторые крупнейшие представители Просвещения — д'Аламбер, Гельвеций, Вольтер — были масонами. Конечно, не может быть и речи о том, что орден был чуть ли не закулисной движущей силой Просвещения. Подробные исследования выявили, что хотя отдельные масоны писали статьи в знаменитую «Энциклопедию» Дидро, это ни в коей мере не было результатом осуществления каких-то планов, намеченных орденом¹. Участие масонов в «Энциклопедии» было весьма ограниченным. Среди 150 ее редакторов было всего около 10 масонов. Из 270 авторов статей, опубликованных в этом знаменитом издании, удалось выявить 17 масонов, а если считать только более заметных из них, то это число сократится буквально до нескольких человек. Вольтер был связан с «Энциклопедией» задолго до того, как он в старости, в 1778 г., вступил в парижскую ложу «Девяти сестер» (причем «фернейский мудрец» и в это время не раз очень презрительно отзывался о масонах). Руководители и духовные вожди «Энциклопедии» не были масонами (хотя имеются намеки в современных документах об их близости к ордену)².

В отдельных странах некоторые ложи занимали значительно более радикальные позиции, чем «регулярное» масонство. Такой характер носили некоторые масонские ложи в Северной Голландии, среди членов которых были известный английский философ Джон Толанд, французы Проспер Маршан и Жан Руссе де Мисси, издатели передовой литературы, которые склонялись к пантеизму и материализму, к защите идей республиканизма. Лица, тесно связанные с этими голландскими ложами (аббат Ивон, шевалье де Жакур), сотрудничали с Дидро и д'Аламбером, являлись авторами статей в «Энциклопедии» ³.

В распространении масонства в последней трети XVIII в. нельзя не усмотреть, конечно, кризис традиционных форм религиозности, потерю веры некоторыми представителями социальных верхов (в результате сокрушительной критики Просвещением) в основные догматы христианства и попытки найти замену им в новых мистических культах. В науке далеко еще не изучен вопрос о формах ранней идеологической реакции на Просвещение в последние два десятилетия перед Великой французской революцией. Однако несомненно, что одной из форм такой реакции был расцвет масонского мистицизма. Он проявился в имевшей глубокие исторические корни тяге к иррационализму, в какой-то мере являвшемуся отражением надежд на скорое и полное познание загадок Вселенной, сокровенных тайн жизни, происхождения и природы человеческого сознания (нечто аналогичное уже наблюдалось в эпоху Возрождения). Одновременно эта тяга выражала и нечто противоположное — сопротивление усиливавшейся тенденции осветить проблемы человеческого бытия, все явления общественной жизни ярким светом Разума. Раннее масонство в этом смысле можно назвать движением, высветившим те грани идеологии и социальной психологии, которые называют «предромантизмом».

Современники считали секретные союзы неизбежным следствием несовершенства общественных порядков. Кондорсе в своем «Эскизе исторической картины прогресса человеческого разума» писал, что тайные общества имеют целью «распространение скрытно и без опасения среди немногих единомышленников небольшого числа простых истин как верное предохранительное средство от господствующих предрассудков».