Невидимые демоны - [6]

— Мы должны убедиться в том, что катарканцы способны его судить, — сказала Корт.

— Понятно, — заявил Раиг. — А если окажется, что они не способны? Учитывая убогую историю вашего не вполне здорового народа, с чего вы взяли, что сами обладаете необходимыми качествами?

Ответов было много: дипломатический, юридический, оправдательный, даже злобный. Но ни один из них не являлся достаточно убедительным. И ни один из них не объяснял человеческой истории, написанной кровью невинных жертв. Ни один из них не мог прогнать ее собственные воспоминания о падающих на землю телах в то ясное, солнечное утро.

Прежде чем Корт заговорила, вмешался представитель делегации Рииргаана, который издал пронзительную трель, служившую у его народа эквивалентом смеха.

— По правде говоря, мы вам не завидуем, Советница Корт. Трудно найти ответы на вопросы, на которые априори нет ответов. Но не забывайте: в такое сложное положение вас поставил ваш соплеменник, Сэндберг.

— Это верно, — согласилась с ним Андреа. — И все же я постараюсь найти ответы.

— Ну что ж, попробуйте.

На плоском экране ИИ засветились буквы: Мы все крайне заинтересованы в том, чтобы правосудие свершилось.

В контексте разговора эти слова звучали вызывающе, с намеком на угрозу, совсем как пожелание Сэндберга поискать надежных присяжных.

В конце концов, ей уже известно, что на Катаркусе правосудия нет.

Глава 5

Китобой уверенно пилотировал глиссер высоко над пустыней Катаркуса, в небе почти не было облаков, и Корт прекрасно видела расстилавшийся внизу скучный пейзаж. Светло-коричневые пятна тут и там сменялись более темными — земли, обработанные аборигенами, о которых так много говорили.

Во время первого обзорного полета Китобой без умолку восхищался красотой пейзажа, Корт ее просто не видела. Возможно, здесь действительно великолепно, а может быть, если человек долго сидит на одном месте, он начинает тосковать по красоте и ищет ее там, где нет даже намека на прекрасное.

Стоило ей перехватить взгляд Китобоя, как он тут же открыл рот:

— Ненавижу тчи.

Андреа посмотрела на спутника и проговорила:

— Необычное заявление для дипломата.

— Я знаю, что должен всех по крайней мере уважать. Поверьте, я стараюсь. Изо всех сил. Мне нравятся рииргаанцы и берштиэни. Я даже с удовольствием играю в логические игры с ИИ. Но тчи с их надменностью и чувством превосходства… иногда мне хочется биться головой о стену. Выходит, что я расист, Советница?

— Нет, — ответила Корт. — Вы ведете себя именно так, как хотят тчи. Они делают это сознательно. В контексте их культуры любое общение — что-то вроде словесного поединка. Они очень напористы, в особенности с теми, кто, по их мнению, в состояний стать достойным соперником… Иногда бывает довольно трудно понять, когда тип вроде Раига следует протоколу, а когда в самом деле угрожает.

— А как вам показался Раиг? Он просто хотел с вами поздороваться — на свой манер — или от него следует ждать неприятностей?

— Пока не знаю, — ответила Андреа и подумала: следует ждать неприятностей.

— Во время разговора с инопланетянами я заметил еще кое-что, — помолчав, проговорил Китобой. — Вы их не любите, верно?

Корт постучала ногтем по зубам.

— Я отношусь к ним совершенно спокойно.

— И все же вам не по себе, когда они рядом.

Корт снова постучала по зубам.

— Мне не по себе, когда рядом кто-либо.

Китобой нахмурился.

— Вы столь стеснительны, Советница? В жизни не поверю. Ваш высокий статус…

— Я далеко не стеснительна, Китобой. Речь идет о предпочтениях. Я не слишком высокого мнения обо всех разумных существах.

Китобой совсем помрачнел.

— Так-таки обо всех?

— Именно. О людях, инопланетянах, искусственном интеллекте, промежуточниках, комбинантах. Покажите мне существо, которое в состоянии думать, и я докажу вам, что ему нельзя доверять.

Собеседник явно пытался понять, насколько серьезно она говорит.

— Но вы же сами мыслящее существо, Советница!

— Да. Я мыслящее существо, а потому не являюсь исключением.

— Хм-м-м. Значит, у вас довольно ограниченный выбор, когда речь идет о друзьях?

— Только по одной причине, — сказала Андреа и посмотрела ему прямо в глаза. — Я никогда не старалась их приобрести.

Китобой отвернулся и принялся всматриваться в пустое пространство впереди — делая вид, будто следит за управлением глиссера. Корт поверила бы, если б не видела, что перед началом полета он задал направление автопилоту. Через некоторое время, не глядя на нее, Роман подал голос:

— Вы не обидитесь, если я скажу, что ваши слова меня огорчили?

— Нет, — ответила она, — вы имеете право на любые чувства.

К счастью, после этого Китобой умолк.

Но через полчаса вновь раздался голос.

— Советница!

— Да?

— Я должен спросить вас: тчи сказал, что вы оказывали предпочтение людям в большинстве случаев, с которыми сталкивались. Это правда?

Обрадовавшись тому, что они наконец заговорили о деле, Андреа убрала с лица прядь черных волос и ответила:

— Нет. Это сильное преувеличение.

— Я так и подумал, — сказал Китобой не слишком искренне. Андреа покосилась на него и сообщила:

— Дела, которые мне удалось перевести в наш суд, не имели никакого отношения к преступлениям, совершенным против разумных представителей других миров. Они произошли на чужих территориях, но жертвами были люди, а причиной — разногласия между служащими Дипломатического корпуса, начиная от мелких краж и кончая одним абсолютно идиотским убийством. Представители местных властей могли взять на себя исполнение правосудия — если бы захотели, но мне удалось убедить их, что люди являются пострадавшей стороной, следовательно, подлежат нашему суду.