Невидимое видим, неслышимое слышим - [9]

Секретарь доложила о том, что в приемной ожидает мистер Моррисон. Дорст велел пригласить гостя и поднялся из-за стола, придав лицу серьезно-добродушное выражение. Это выражение должно было сразу же показать визитеру, что к его миссии здесь относятся серьезно, но претензии далеки от обоснованности.

– Мистер Моррисон, – Дорст приветливо протянул руку гостю, – директор просил меня встретить вас и обсудить все проблемы. Мой статус начальника управления и заместителя директора Агентства вас, надеюсь, удовлетворяет?

– Да, конечно, мистер Дорст, – ответил Моррисон, пожимая руку. Он с видимым усилием старался придать своему лицу величавость, присущую заместителю руководителя такого серьезного ведомства, как ФБР.

– Прошу вас, – предложил Дорст, указывая на кресло. – Чем обязаны вашему визиту? Я вас слушаю.

– Благодарю вас, – ответил Моррисон, усаживаясь в кресло. – Видите ли, мистер Дорст, нашу встречу можно пока считать неофициальной. Я объясню почему. Нашему Бюро хотелось бы сначала пообщаться с вашим Агентством на этом уровне и обсудить создавшееся положение. С нашей стороны, мистер Дорст, это можно рассматривать как жест доброй воли.

– Боже! – воскликнул Дорст с наигранной веселостью. – У меня возникает ощущение, что вы сейчас начнете обвинять НАСА во всех смертных грехах. Или, что еще хуже, в деятельности, которая наносит ущерб безопасности страны.

– Нет, мистер Дорст, – возразил Моррисон, не приняв шутливого тона собеседника. – Но в нарушении законов мы обвинить вас собираемся. Я имею в виду статью 102 Закона о национальной безопасности.

– Помилуйте, мистер Моррисон, – постарался искренне удивиться Дорст, который прекрасно понял, о чем идет речь, – я просто не понимаю, каким образом наша деятельность может навредить национальной безопасности.

– Вы меня не поняли. Вы не вредите национальной безопасности, но вы нарушаете закон. Могу вам напомнить суть этой статьи. – Тут Моррисон на память воспроизвел текст: – «Сбор зарубежной разведывательной и контрразведывательной информации на территории США должен быть согласован с ФБР, как это требуется в соответствии с процедурами, установленными по договоренности между директором ЦРУ и министром юстиции».

– Ах, вот вы о чем. Но мы не занимаемся разведкой, мы просто собираем информацию о новейших технологиях и достижениях науки в мире. Это вполне доступные пути, которые не имеют ничего общего с методами работы разведки.

– Тогда напомню вам случай с вербовкой полковника российских военно-космических сил Требунского.

– Это действительно было вопиющее нарушение нашего сотрудника, – согласился Дорст, – но это была его личная инициатива. Он за это наказан и переведен в другое подразделение. Единичный случай.

Моррисон не сдавался. Фэбээровец хорошо подготовился к этой встрече, и факты следовали один за другим. В интерпретации Бюро они действительно выглядели зловеще, хотя Дорст сознавал, что, по сути, все обстоит именно так, как и предполагает ФБР. Однако напряжение нужно было снимать и удар отводить. Дорст перешел в наступление, решив, что надо не дать собеседнику укрепиться в своих подозрениях. Угроза оглашения в сенатском комитете этого вопроса была серьезной, а последствия – очень неприятными, если не катастрофическими.

– Давайте, мистер Моррисон, теперь я вам напомню кое-что из законодательства США. В разделе, который, по случайному стечению обстоятельств, тоже имеет номер 102, «Закона о космосе» от 29 июля 1958 года, в соответствии с которым и было образовано НАСА, указано следующее: «НАСА поручено доводить до ведомств, непосредственно занимающихся национальной обороной, открытия, которые имеют военную ценность или значимость». Надеюсь, не стоит объяснять, что это предполагает такие открытия делать. Согласно же закону предполагается, что информация, полученная или выявленная директором Агентства при исполнении им своих обязанностей, в соответствии с настоящим законом должна быть доступна общественности за исключением:

а) информации, которую федеральный статус разрешает или требует скрывать, и б) информации, засекреченной в интересах национальной безопасности.

Из сказанного в законе, мистер Моррисон, видно, что НАСА обязано закрывать всю информацию, подпадающую под данные пункты. Более того, НАСА обязано по своему уставу отслеживать эти вопросы в мире, как и любой НИИ.

И Дорст стал вводить в курс дела Моррисона, который, поднявшись на довольно высокую ступеньку служебной лестницы, не владел всей информацией по деятельности НАСА. Не знал Моррисон и об огромнейших архивах НАСА, которые хранились в штаб-квартире ЦРУ в Лэнгли под надежной охраной, обеспечивающей ее неразглашение. О всей той информации, которая ввергла бы в шок население Земли, узнай оно о том, что на протяжении веков находится под постоянным и неусыпным вниманием инопланетян. Причем уверенности в благожелательном расположении к себе инопланетного разума ни у кого не было, несмотря на обилие фактов.

Дорст напомнил Моррисону, как в 1958 году НАСА заказало Бруклинскому институту в Вашингтоне исследование по теме «Предположительные исследования последствий мирной деятельности в космосе для человечества». Рекомендация отчета однозначно гласила – если НАСА когда-либо обнаружит данные о внеземной жизни, оно должно держать эту информацию под контролем в целях национальной безопасности. Ученые отдавали себе отчет в том, в какое состояние будет ввергнуто общество, которое веками было уверено в своем месте во Вселенной. Шок от того, что теперь придется иметь дело с существами, исповедующими иные идеи и иной образ жизни, но имеющими абсолютно чуждые взгляды, может быть необратимым.