Невидимое оружие ГРУ - [12]

Днем на дорогах самолеты охотились за отдельными машинами. Нападению подвергся автомобиль нашего морского советника И. Елисеева при подъезде к Картахене. Тяжело ранили радиста Л. Долгова, фотокорреспондент, бывший с нами в машине, был убит».

Страшные бомбежки, пожары, беженцы, пикирующие фашистские самолеты — все это повторилось в 1941 году на нашей земле. Только к этому времени у радистов военной разведки был уже немалый опыт войны в Испании, в частности, они теперь знали, как, к примеру, обеспечить связью проведение боевой операции.

В 1937-м во время Брунстской наступательной операции над Мадридом радист Л. Долгов организовал и возглавил связь оперативной группы главного военного советника с Центром и городом Валенсия. Все прошло успешно. После этого всепоследующие боевые операции — Сарагосская, Теруэльская, на реке Эбро — обеспечивались связью нашей военной разведки.

Для большей мобильности радистам выделили полугрузовик «форд». В него загружали аппаратуру, аккумуляторы, движок, блок питания от сети и вперед — на фронт в составе оперативной группы. Радиостанция устанавливалась, где придется, в зависимости от обстановки — в помещении, в сарае, в машине под открытым небом. Был случай, когда наши радисты укрылись в водоотводной трубе под шоссе. Но связь давали.

Учились не только связисты, но и те, кто на месте командовал ими. Ведь система спецрадиосвязи была делом новым.

Об одном из таких случаев рассказал полковник в отставке К. Лупандин: «Эвакуация группы советских добровольцев на севере Испании после падения Бильбао проходила с морской базы в районе города Сантандера.

При погрузке на подводную лодку мне было приказано взять с собой на всякий случай радиостанцию.

Эвакуация, как это обычно бывает, проводилась в спешке, в нервной обстановке, и поэтому я не решился уточнять, для чего, собственно, требуется радиостанция.

При входе в Бискайский пролив и погружении лодки мне приказали установить связь с Москвой. На мои удивленные попытки объяснить, что этого из-под воды сделать невозможно, начальство реагировало очень бурно. Пришлось выслушать немало упреков.

Я попросил хотя бы всплыть на поверхность и тогда обещал дать связь. Но всплыть сразу не удалось, и было принято решение возвращаться обратно. Когда в Сантандере мы пришвартовались почти к причалу вблизи железнодорожного парапета набережной, я развернул антенну на борту подлодки и в крайнем волнении с первого же раза установил связь с ленинградским радиоузлом, передал шифровку».

Подобных случаев было немало. Нашим командирам и военачальникам еще предстояло научиться руководить связью, тем более такой специфической, как связь военной разведки. Иногда возникал парадокс. Порой чем больше старались радисты, тем четче и безотказней была связь, но тем меньше на нее обращали внимание. Руководство просто забывало о трудностях и нуждах службы спецрадиосвязи.

Радистам нередко определяли помещение, малопригодное для работы, чаще всего подвальное или полуподвальное. На кораблях, в походах в ту пору им тоже не отводилось должного места. Так, во время морских выходов на флагманском эсминце испанских ВМС «Альвиканте Антокера» место для жилья радистов определили в кубрике младших офицеров в кормовом отсеке. Но когда объявлялась боевая тревога, этот отсек наглухо задраивался и выход из него прекращался.

Хуже того, если в поход выходили два радиста, одному вообще негде было отдыхать. Больше одного места радистам не отпускалось.

До сих пор связисты вспоминают, что условия жизни на испанских кораблях были скверными. «Всюду грязь, на койке ели клопы, в супе плавали тараканы», — признался мне один из ветеранов разведки. «Почему?» — удивился я. Оказалось, революционная «свобода и демократия» отменила уборку — традиционное «драение медяшек».

Так было не только в Испании. Куда только не забрасывала в тридцатые годы судьба наших радистов-разведчиков! Были и горькие разочарования, и понимание того, сколь слабы мы еще в техническом оснащении радиосвязи, и первые победы, обретение веры в свои силы.

В октябре 1937 года группе сотрудников управления во главе с В. Рябовым была поставлена задача обеспечить связь колонне автомашин, доставляющих оружие в Китай для борьбы с японскими захватчиками.

Колонна машин ЗИС-5 сосредоточилась в районе города Чарджоу. Ей предстояло совершить длительный переход к китайской границе, потом через пустыню Гоби в направлении Урумчи. Радиосвязь следовало организовать и поддерживать между головой и хвостом колонны, а также с начальным и конечным пунктами движения.

На первый взгляд дело несложное. В кабины первой и последней машин были определены радисты с радиостанциями. Связь между ними: телеграфом — семь километров, телефоном — четыре.

Двинулись в путь. А путь шел по горным перевалам к китайской границе. Колонна растягивалась, автомобили уходили за горизонт, моторы создавали сильные помехи, корреспонденты первой и последней машин не слышали друг друга. Связь не получалась.

Были сложности и другого рода. Радисту-разведчику Д. Цимлякову, направленному в гоминдановскую армию Чан Кайши, приходилось работать при жаре в сорок градусов. Не выдерживали аккумуляторы, а запасных не предусматривалось. Помощи ждать было неоткуда. Радист питал передатчик от двигателя.