Невидимки за работой - [54]

— Кто этот урод?

Фикенвирт торопливо поклонился, сказал: «Фикенвирт» и успел подхватить налету свои брюки, которые уже скользили вниз.

— Brennt es irgendwo? — допытывалась взбудораженная Фридль, любопытство которой все еще не было удовлетворено.

— Моя Фридль спрашивает, не горит ли где, — любезно перевел Фикенвирт. — А я думаю, что нет. Ich glaube nicht, Liebling[29]. Но у вас, англичан, есть пословица: «нет дыма без огня». Это, так сказать, метафора. Пожалуй, она подходит к данному случаю, а? Это я шучу. Ха-ха-ха!

— Ох, ради бога, замолчите! — обрезал его Гарстенг.

Глаза миссис Купферстечер с ужасом переходили от Фикенвирта и Фридль к Мертону с его актрисой, Сайксу с подругой, а от них к стоявшей позади парочке: Порпу и нежно повисшей на его руке юной идиотке. Американка еще больше насупилась и пошла к выходу. Перед ней расступились, и она, дойдя до двери, выглянула в коридор. А с обоих его концов сбегались к спальне лорда запоздавшие. И все — парами: мужчина и женщина.

Миссис Купферстечер отступила назад в комнату, крепко сжав тонкие губы.

— Уобеш, здесь происходит что-то очень странное. Ведь мистер Гарстенг уверял нас, что женщины-писательницы живут в отдельном флигеле, очень далеко от мужчин?

— Да, моя дорогая, так он сказал.

— Так почему же здесь мужчины и женщины вместе? Я только что видела в коридоре еще целую компанию — и тоже все парами. А некоторые пришли под руку, хотя они в ночных туалетах. Я подозреваю, что здесь творятся непристойности.

Она подступила к Гарстенгу.

— Скажите, пожалуйста, каким это образом ваши писатели и писательницы, которые якобы ночуют в разных концах усадьбы, появились тут все вместе и притом парами?

Но Гарстенг, только что увидевший Халлеса и Софи, которые стояли у двери рядом, рука об руку, не мог выговорить ни слова.

Лорд Клигнанкорт с усмешкой ответил за него:

— Вы сказали «писательницы», сударыня? Но у нас здесь нет писательниц — одни только писатели, мужчины.

— Так что же это за женщины?

— Это подруги наших писателей.

Гарстенг затрясся, как осиновый лист.

— Молчите! — крикнул он. — Молчите, иначе потом пожалеете!

Теперь и Купферстечер сделал весьма суровую мину.

— По-дру-ги? Так вы хотите сказать, что эти женщины вовсе не писательницы?

— Ну, разумеется, не писательницы, — подтвердил лорд Клигнанкорт. — Нашим писателям здесь разрешается раз в месяц приглашать своих подруг на ночь. Вы попали сюда именно в такой «вечер с дамами», как у нас это называется.

Гарстенг застонал.

— Позор! — объявила миссис Купферстечер. — Я сгораю от стыда, что нахожусь в таком… таком… Ох, нет, не могу выговорить вслух это слово!

— А вы скажите по буквам! — прогудел насмешливый голос.

Все оглянулись на Уэлтона, который в эту минуту появился в комнате. Грянул дружный смех.

— Ничего нет смешного, мистер Уэлтон! — укоризненно сказал Купферстечер. — Моя жена совершенно права: ваша колония не лучше борделя!

— Нет, гораздо лучше, смею вас уверить, — весело возразил Уэлтон. — Ни в одном борделе я не встречал такого комфорта. Кровати здесь удобные, девушки высший сорт. И никаких расходов!

— Уобеш! — воскликнула миссис Купферстечер. — Веди меня в нашу комнату! Я оденусь и сейчас же уеду. Я ни минуты больше не могу оставаться в этом гнезде порока. Я чувствую себя загрязненной.

Купферстечер взял ее под руку. У двери он обернулся к Гарстенгу.

— Вы, конечно, понимаете, Гарстенг, что после этих ужасных разоблачений мое предложение отпадает. Наш комитет не может иметь дела с такой безнравственной организацией. Он ведь существует для того, чтобы вселить здоровый дух в тело разложившейся Европы.

Гарстенг безнадежно опустил голову. Чета Купферстечер вышла из комнаты.

Тут только заговорила мисс Каспидор.

— Что же, лорд Клигнанкорт, теперь, пожалуй, и мне пора. Право, мне очень жаль, что наше знакомство не состоялось при более благоприятных условиях.

— Я также весьма об этом сожалею, — сказал лорд Клигнанкорт с учтивым поклоном.

— И, если вы мне позволите воспользоваться на несколько минут вашей комнатой, чтобы я могла одеться, я уеду с мистером и миссис Купферстечер.

Лорд Клигнанкорт вторично поклонился.

— Ну, дети мои, пойдемте отсюда, — сказал Уэлтон и, растопырив руки, оттеснил всех в коридор. — Сеанс окончен. По комнатам!

Лорд Клигнанкорт, сделав Гарстенгу знак идти за ним, прошел к себе в кабинет.

— Скажите, о каком это предложении упоминал ваш американский друг?

Гарстенг даже зубами скрипнул. Глаза его сверкали.

— Американец хотел выхлопотать нам субсидию от их комитета. Изрядный куш! Надо же было вам вернуться, никого не предупредив, и все испортить! Вы даже насчет девушек нашли нужным сказать!

Клигнанкорт рассмеялся.

— Ну и вид у вас, Гарстенг! Можно подумать, что вы сильно выпили. Субсидия? На что? Неужели же… Нет, только сумасшедшему придет в голову, что можно так просто получить от них субсидию на литературную колонию!

Гарстенг спросил угрюмо: — А почему бы и нет?

— Да потому, что они стали бы во все нос совать и доискались бы правды! Неужели вы думали, что они дадут деньги и предоставят вам тратить их? Ей-богу, Гарстенг, вы просто осел! И потом — что это была за идея выдавать этих девок за писательниц? Вы бы хоть о том подумали, что их здесь не будет, когда опять приедет кто-нибудь из американских благодетелей!