Невидимки - [70]

Следовало бы задать еще вопрос-другой. Как, например, умудрился Мак учинить собственное похищение? Как связывался из логова террористов со своими ветеранами - здоровыми и увечными?.. Как они штурмовали окаянный лагерь? Как вышло, что в последнюю минуту Артур Мак-Джилливрэй Борден, бывший в нашей организации не сэром Ланселотом, а самим королем Артуром, нарвался на выстрел?

Быть может, жертвовал собою, чтоб отвлечь наемников Раэля от нападающих? Или спасал заложников, которых, в виду неминуемого краха, решили перебить?

Разумеется, ни единого из этих вопросов я не задал. Следовало поскорее повидаться с Маком, а потом исполнить обещание, данное две недели назад. Позвонить в "Майами Трибьюн", попросить к аппарату Спада Мейкледжона, бросить пару нужных слов касаемо грядущей сенсации. Но, сами понимаете, до вечера Спад не смел ни полсловечка никому обронить - отлично понимал: проболтается - приеду в Майами, и отрежу кой-кому чересчур торопливый язык...

Я постучался, вошел в палату и по всем правилам отчитался перед командиром о благополучно выполненном задании.

Глава 29

Паром был маленьким, и вмещал не более двухсот пассажиров. Я взошел на борт в Хельсинки, городе, который мои родители звали Гельсингфорсом; но тогда в Финляндии процветал шведский язык, а финский обретался на вторых ролях. Я отыскал нужную двухместную каюту, заставившую припомнить путешествие по Ботническому заливу в обществе Карины Сегерби.

Это было всего две недели назад.

С тех пор я дважды пересек Атлантику по воздуху и теперь направлялся по морю из Хельсинки в Ленинград, который мои родители звали Санкт-Петербургом.

Ничего особенного. Однако я неизменно беспокоюсь, ежели оказываюсь по соседству с советской Россией - тем паче внутри оной. Впрочем, поездку мою предварительно согласовали с противной стороной, и никаких особых трудностей не предвиделось.

На правой койке я увидел человеческую фигуру, но это, разумеется, была не Карина Сегерби...

Можно болтать о несчастном случае, трагическом стечении обстоятельств; можно всячески урезонивать и утешать собственную совесть: шальная пистолетная пуля отыскала жертву на почти немыслимом расстоянии, по сути, на излете, но при обращении с огнестрельным оружием несчастных случаев не бывает. Бывает идиотская небрежность. Или преступная глупость.

Я знал, что револьверы и пистолеты (о ружьях уже не говорю) способны убивать издалека. И следовало вспомнить об этом, прежде нежели затеять ковбойскую дуэль в чистом поле. Следовало думать о том, что поодаль стоят неповинные люди. А велев Карине спрятаться позади автомобиля и пригнуть голову, я просто не принял во внимание вполне естественного любопытства - женского любопытства, кстати...

Со временем острое чувство вины, конечно, исчезнет.

Я притворил за собою дверь каюты.

- Добрый день, - обратился я к субъекту, с коим должен был разделить помещение и странствие.

- Добрый день, сэр, - отозвался мой подопечный, садясь на койке.

Худой, бледный, маленький человек лет сорока с лишним; полностью одетый - лишь пиджак скинул. Редеющие каштановые волосы. Галстук повязан очень старательно, однако узел чуть ослаблен.

- Я занял эту койку... Не возражаете? Если да, могу перебраться на другую...

Он вел себя вежливо и предупредительно, ибо только что покинул американскую тюрьму и не имел ни малейшего желания туда возвращаться. Извлечь субъекта из-за решетки оказалось непросто. Поначалу Мак возражал.

- Сентиментальная чепуха, Эрик! - заявил он очень тихим голосом: разговаривать громче попросту не мог, хотя врачи признали, что опасности больше нет.

Я отвечал:

- Великодушно извините, сэр, но чья бы насчет сентиментальности мычала! По крайности, пулю меж ребер не я получил!

Мак слабо ухмыльнулся. Он взялся выполнить работу, безусловно причитавшуюся людям помоложе и попроворнее, однако справился, и даже исхитрился уцелеть. Мак втайне гордился этим подвигом, и даже готов был безропотно выслушивать шутки по своему адресу.

Я продолжил:

- Сентиментальная ли чепуха, нет ли, а мне требуется обменный, так сказать фонд. Сейчас, когда мнимая Астрид Ватроуз убыла в лучший - или худший, не знаю - мир, подлинная Астр ид Ланд не представляет ни малейшей ценности. Советы не запросят чересчур много.

Любопытно все же: как звали мою покойную приятельницу по-настоящему? Но этого я уже не узнаю.

- Хорошо, - согласился Мак, - постараюсь помочь. И переменил тему беседы: - Твои действия, Эрик, вызвали недовольство Стокгольма - впрочем, довольно умеренное. По счастью, барон Олаф Стьернхьельм пользуется большим политическим весом и доводится тебе родственником...

Помедлив, Мак осведомился:

- Насколько разумею, приемно-передающий центр в Лаксфорсе имеет весьма сомнительное касательство к радиосвязи. Что это такое на самом деле?

- По словам Олафа, сэр, это сложная электронная система, применяемая Соединенными Штатами для слежения за советскими субмаринами в наших собственных территориальных водах. Вполне естественно, русские из кожи вон лезли, дабы сделать Лаксфорс бездействующей базой... Подлинные задачи центра хранятся в тайне, ибо шведский обыватель не желает и слышать об американском участии в национальной обороне. Американцы пользуются репутацией неисправимых "ястребов" и поджигателей войны.