Невидимка. Фельдшер скорой – агент уголовного розыска - [27]

— Логично. А кто-нибудь на подстанции знает этих его знакомых?

— Не знаю, — Люсе наскучил этот разговор, ей хотелось еще что-то рассказать. Иван это чувствовал, и как бы ни хотелось вытягивать информацию из напарницы, он вовремя сообразил, что подобная настойчивость любому покажется подозрительной.

Потом они лечили бабку с высоким давлением. Как сказала Люся — «по стандарту». Давление снизилось, и диспетчеры их отпустили на подстанцию.

Люся в теме разговора переключилась на отливание алкашей, рассказывала, что за два часа вливания капельниц легко можно заработать двести долларов. Это медикам персонально, водительская доля не в счет. Иван удивился, как же два часа просидеть на вызове? Люся объяснила, что для этого оформляются вызовы на всех родственников, иногда на соседей по лестничной площадке. Самое важное — заранее договориться с диспетчером на подстанции, чтобы подобный мухлеж не вызвал подозрения на «Центре» — в оперативном отделе, куда приходят вызовы от населения и, где вызов закрывается после исполнения. А для этого диспетчерам надо занести пакетик с харчами или дать наличными. Тогда бригаду никто искать не будет.

— Главное — чтобы сам алкаш не кинул. — Люся вздохнула.

— Как это?

— Да очень просто, ты ему капельницы ставишь, бегаешь, суетишься, а он потом тебе, извините — денег нету! Один вообще охамел, когда я ему все сделала, смотрит на меня ясным глазом — мол, какие деньги? Это ваша обязанность — людей спасать! Катись, девочка, а то позвоню, кому надо и сообщу, что вымогаешь у меня деньги! — Люся опять вздохнула, — Сволочь!

— Ну, а ты как?

— Да никак. До слез меня довел.

— А ЮАНу если сообщить?

— И чего? Он ответит — моя хата с краю. Это твой бизнес. Отбирай клиентов! Не верь людям, все люди — гады и подонки! — Люся вдруг сменила тему, — Иван, я слышала, ты в вену классно попадаешь?

— Получается, — согласился он.

— Давай, я договорюсь со старшим фельдшером, и мы станем постоянной бригадой. Клиентов нам подгонят. Многие ребята ленятся возиться с ними, а мне нравится. Зарабатывать будем хорошо. Хочешь? — у Люси глаза загорелись.

Иван запрятал в район аппендикса, свою комсомольскую совесть и спросил как можно заинтересованнее:

— А много ли клиентов?

— Хватает, сейчас за неделю один два непременно появляются. Спирт Рояль! С него до белочек допиваются. А ребята еще столько же найдут. За смену пару можем пролечить.

Иван уже знал, что «белкой» называют белую горячку, психоз с галлюцинациями на фоне запоя. Многие алкоголики боятся «белки» и просят вывести из этого состояния до того как «белочка придет» и предложит ловить зеленых чертей.

Два алкоголика за суточное дежурство, это значит, что часов семь бригада будет заниматься только этими пациентами. Заработок составит четыреста долларов на двоих, или водитель тоже запустит свои грабли в этот мешок? Люся ничего не говорила о водителях. Те до сих пор молча катались, куда им скажут. Молча? Или они все — таки тоже в доле?

Чтобы показать неподдельный интерес, Иван спросил:

— А с водителями делишься?

Люся тряхнула ушами.

— Иногда. Особо наглым и жадным, чтобы не стучали. Когда намекают.

— Водители знают все твои халтуры?

— Конечно! Только они обычно в мои дела не лезут. У медиков своя подработка, у них — своя! — Люся говорила при водителе, и тот кивнул, соглашаясь.

Иван догадался, шофера списывают бензин и тем довольны. В каждой машине есть «крутилка», которой наматывают километраж, пока Раф стоит на вызове или во дворе подстанции.

— А где ты растворы берешь?

— В тумбочке, — пошутила Люся.

— В какой тумбочке? — не понял Иван.

— Ты что, анекдот не знаешь? — Люся и водитель смеялись, — мужика спрашивают:

— Где деньги берешь?

Он отвечает:

— Тумбочке.

— В тумбочку кто кладет?

— Жена!

— А жена где берет?

— Я даю!

— А ты где берешь?

— Из тумбочки!

Иван этого анекдота не слышал.

— А если серьезно?

— А серьезно, из шкафчика беру своего.

— А в шкафчике они откуда?

— Из больнички!

— А в больничке? — подключился к игре Иван.

— А в больничке, Ваня, надо подкатить к старшей сестре, лучше всего отделения реанимации, там с растворами никогда нет проблем и занести ей коробочку конфет.

— Лихо! И много дают?

— Сколько унесешь. Вот одна я могу унести только шесть бутылок. Это мало. Хватит только на одного алконавта.

Иван прикинул в уме — около двух с половиной литров. Да. Это на одного.

— А если с сумкой прийти?

— Я не пробовала. Боюсь, что в сумке растворы вынести не даст охрана. Я просто, всякий раз, когда привожу больного — беру хоть несколько бутылок физраствора, глюкозы, рингера. Если будем сегодня в больничке, сходим вместе?

— Давай сходим, — согласился Иван.

Кофе все — таки убежал. Иван задумался у плиты и очнулся, когда коричневая пена зашипела на конфорке.

— Проклятие! — он отставил джезву в раковину.

Больничка этой ночью не случилась. Алкаши тоже не попались. И вообще, ночь прошла весело и спокойно. Спать не дали, но и чего-то тяжелого не случилось. Гипертоники и больные спины. Как сговорившись, под утро три вызова подряд к мужикам, поднимавшим накануне тяжести и теперь страдавшим радикулитом.

Кроме некоторых важных сведений, относящихся к заданию Москвичова, Иван узнал, что Сидорчук и Оболенский отличные мужики и прекрасные врачи, но он в этом и не сомневался, а еще что Плехов — тоже хороший спец, но еще салага, и его могут загрести в армию. Иван удивился, разве врачей после военной кафедры призывают? Люся пожала плечами, ответила, что одного молодого врача у них в прошлом году призвали, где-то в ЗВО