Невидимая угроза - [65]

– Очень тактично, София, – хмыкнул Мориц.

– Ой, прекрати. Сейчас самое время называть вещи своими именами. Я хочу знать, что происходит.

– Осталось три дня. Это ты знаешь.

Мне двадцать, а я только начал учиться. Но остальные не намного меня младше. И такие же конченые. Кто из школы вылетел, кто в тюрьме отсидел, кто с иглы соскочил. Веселая компашка. Каждую неделю кого-то выгоняют, и тогда появляется кто-то новый. Меня еще не вышвырнули. В общежитии лучше, чем во всех этих дерьмовых интернатах. Простые правила: никакого насилия, никаких наркотиков, никаких девок. Кто их нарушает – вылетает из общежития. И никакого тебе школьного совета. «Но кто будет хулить Духа Святого, тому не будет прощения вовек». Библию я взял с собой. Постоянно ее читаю. За это остальные прозвали меня Пророком. Думают, я верующий. Может, я и верую, только с Церковью и христианством это никак не связано. Большинство здешних едва умеют читать и писать. И пары слов связать не могут. Зато никто не ноет, что ему пришлось таскаться с отцом по Калифорнии вместо Хорватии. Чаще всего эти парни не знают, кто их отец. Или почти ничего не знают о своих родителях. Я же своего отца знаю. Езжу туда каждые выходные. Встану перед его домом и жду, пока он выйдет.

Когда я его увидел в первый раз, чуть в обморок не грохнулся. Он ничуть не изменился. Ни капельки. Волосы чуть поредели, седина появилась. И все. Это меня с ума сводит. В смысле, я стал в два раза старше и в два раза выше, а он такой же. Он смотрит на меня. Я хочу свалить оттуда или хотя бы отвернуться, но у меня не получается. Я пялюсь на него, он пялится на меня. Но не видит. Он смотрит сквозь меня. И просто уходит. Я иду за ним, до его машины. Он садится за руль и уезжает. А я остаюсь. Каждый раз, уходя оттуда, я решаю на следующих выходных заговорить с ним. «Это я. Твой Малыш». А потом? Что потом? Ничего потом. Потому что я этого не сделаю.

Глава 18

Дом выглядел так, будто его красили гноем. Фасад отливал желтоватым, от него разило болезнью. Пять рядов окон – один над другим. В каждой палате – балкон. Рядом с кнопками домофона не было имен – только номера: «Палата № 1», «Палата № 2», «Палата № 3», «Палата № 4», «Палата № 5» – по палате на этаж. Аннетт Роза жила в пятой палате. Филипп позвонил в домофон, дверь открылась, и он вошел в дом. В лифт садиться не стал, решил подняться по лестнице. К пятому этажу он совсем запыхался. А ведь можно было понять, сколько пролетов придется пройти.

Дверь была заперта. Филипп решил отдышаться.

– Кто здесь? – На лестничную клетку выглянула молодая девушка. Увидев Филиппа, она вздрогнула. – О господи, как же вы меня напугали!

– Простите, я не хотел. – Филипп виновато всплеснул руками. – Меня зовут Филипп Пройсс. Я пришел проведать госпожу Розу.

– Да-да, вы звонили. – Женщина впустила его внутрь. – Меня зовут Зильке Курц. Я социальный педагог и работаю тут с пациентками. Госпожа Роза сейчас в зале, можете пройти за мной.

Филипп последовал за ней по темному коридору, по обе стороны которого тянулись двери.

– У каждой нашей пациентки отдельная комната с ванной, – говорила тем временем Зильке. – Кухня и зал – общие.

– Ага.

Одна из дверей была открыта, и Филипп, проходя мимо, мельком заглянул внутрь. За дверью располагалось большое помещение со светло-коричневыми кухонными шкафами и овальным столом, вокруг которого стояло шесть стульев. Практично. Чисто. Омерзительно.

Общий зал тоже был обставлен столь же функционально. Неярких тонов диван, четыре кресла, засохший кустик спармании в горшке, фиалки на подоконнике. На диване сидела высокая женщина, в ее светлых волосах виднелись седые прядки. Она смотрела на свои руки и не подняла головы, когда Зильке и Филипп появились на пороге.

– Госпожа Роза, к вам пришли, – сказала девушка.

Ее голос изменился, теперь она говорила тихо и вкрадчиво. Филипп так и остался стоять в дверном проеме. Одно неосторожное движение, неправильное слово – и женщина вскочит и убежит, как испуганный зверек. По крайней мере, так ему показалось.

– Теперь я вас оставлю. Вы не возражаете, госпожа Роза?

Женщина не шевельнулась, все так же глядя на свои руки.

– Если что, я буду в кабинете, первая дверь слева по коридору.

И Филипп остался с пациенткой наедине. С сумасшедшей, которая когда-то была подругой его отца. И которая, возможно, имела отношение к его исчезновению. Филипп не знал, как завести разговор. Нужно было подготовиться заранее, придумать пару слов, какое-то объяснение. Но он не подозревал о том, что его ждет. Он раньше не встречал психически больных людей.

– Госпожа Роза? Вы меня слышите? – начал Филипп.

«Вот глупости, – тут же подумал он. – Естественно, она меня слышит, она сумасшедшая, а не глухая».

Но его слова подействовали, она наконец-то подняла голову.

– Я тебя слышу.

Женщина была прекрасна. Узкое лицо со светлыми глазами и высокими скулами, крупный чувственный рот, светлые локоны, мягкими волнами ниспадавшие на плечи. Яркое лицо, запоминающееся. И Филиппу оно почему-то показалось знакомым. Точно он повстречал давно позабытую возлюбленную.

– Йохен… – Женщина мягко улыбнулась. – Я знала, что ты меня найдешь.