Невидимая сторона Луны - [17]
Около 1379 года, гласит легенда из Жичи, жил в монастыре на сыре с орехами один из ученейших монахов того времени, Евтимий Спан. Безбородый и безусый, о чем говорило его имя[7], он не смел ночевать внутри монастыря, а жил в отдельной келье рядом с кладовой и монастырским постоялым двором. Людей, подобных ему, порой считали бесполыми и давали им особое имя. Этот монах носил прозвище Онао, составленное из трех местоимений – мужского рода («он»), женского («она») и среднего («оно»). Он писал иконы, причем пользовался красками из глины, смешанной со слюной, ибо ничего растительного или животного происхождения употреблять не желал.
– Если бы Спаситель захотел соединиться с цветком или животным, а не с человеком, Он так бы и сделал, – объяснял Спан свой способ рисования. – Какое же мы имеем право Его природу смешивать с травой и скотом?
Монах переписывал святые книги, сочинял литургические песнопения и рассуждал в своих сочинениях о необратимости времени. Он считал, что не существует способа, позволяющего вернуться во времени от следствия к причине, потому что более совершенные творения не могут свестись к несовершенному облику. А поскольку все доказательства лежат на пути от следствия к причине, ничего на свете доказать нельзя – твердил Онао. Он не боялся ни человека, ни события, ни холода, ни жары, а страшился определенного времени суток – когда ночь умывается светом. Он боялся рассвета.
Однажды после службы Евтимий Спан сидел возле окна и смотрел на Столовую гору. Он грел босые ноги, поставив их на спину собаке. Он рассматривал отдаленные вершины и ясно видел, что на различной высоте на Столовой горе разное время суток, как вдруг в соседнем помещении послышался необычный шум. Из-за двери было слышно, как тащат огромный стол, расставляют и двигают деревянные скамьи, задевая за стены и царапая пол. Монах встал, отворил дверь и растерялся: перед ним была крохотная келья в три локтя шириной, а длиной и того меньше. Там не поместилась бы и ее собственная дверь. Посреди стоял стул, пустой и весь в паутине, а на паутине сидел черт. Увидев его, монах вспомнил высказывание: «Остерегайся того, кто носит хвост спереди, – это сатана!»
Он плюнул вверх, но это ему не помогло. Черт встал, взял его, как невесту, за руку, отвел в комнату и расстегнул на нем одежду. Спереди из штанов извлек огромный волосатый хвост и для начала хорошенько отхлестал им монаха по голому телу. Потом этим же хвостом черт его оплодотворил, держа за уши, и оставил в забытье на полу кельи. Монаха нашел пес и вернул в сознание, облизав ему лицо.
На следующий день на рассвете в келью вошли люди с колокольчиками в ушах. Монах обмер от страха.
«Неужели уже знают?» – спрашивал он себя изумленно. Уверенный, что им известно, как черт поимел его, он трясся так, что в рясе у него звенели ключи.
Дождь плевал в лицо, когда его вели во двор, а ветер мог бы порвать рубаху. Монаха ввели в такой длинный зал, что слово, сказанное на одном его конце, забылось бы, пока достигло бы другого. Вдоль зала протянулся такой же длинный стол, уставленный блюдами с рыбой и фруктами, а за столом сидели два человека. Изо рта у них высовывались языки, и они пристально глядели на приведенного. Перед ними на столе лежала рубашка, на ней – тетрадь, обернутая в красный сафьян.
– Тайну престола хранить хорошо, – сказал монаху один из этих двоих, когда провожатые с колокольчиками в ушах исчезли из комнаты. И рассказал ему, что от него требуется. Имя короля названо не было, то страшное имя, которое следовало хранить как самую большую тайну и нельзя было ни записать, ни прочитать. Однако монаху рассказали, что государь, прежде чем с ним случилась та история с дверью, писал столь возвышенные стихи, что слушать их без слез было невозможно. И королевский двор после долгих лет молчания решил открыть народу эту совершеннейшую и несравненную поэзию.
– Что я могу здесь сделать, – спросил Евтимий Спан, – я, почитающий за великое счастье, когда птица на меня нагадит? Я, который целовал в своей жизни лишь хлеб, упавший со стола, который если и писал молитвенные стихи, то лишь потому, что фитиль лампы был пропитан маслом и пламя было синее и пахучее.
– Именно поэтому ты нам и нужен. Ибо государь, о котором идет речь, писал стихи на языке, который нам непонятен. А про тебя известно, что ты поэт, что с языком можешь делать все, что захочешь, но не делаешь всего, что можешь. Нужно, чтобы ты перевел эти стихи…
Два человека встали, отвесили поклон тетради в красном сафьяне и передали ее Евтимию Спану.
– Здесь записаны стихи, которые никто никогда не читал и которые ты должен перевести на всем понятный язык. Возьми тетрадь с собой. Нет нужды говорить, что мы будем на страже и когда ты спишь. Мы знаем, что, думая о будущем, ты все еще опасаешься прошлых неприятностей и старых недругов. Это неосторожно и легкомысленно. Можешь быть уверен: теперь у тебя будут новые, более страшные враги, тебе и не снилось, какие неожиданные несчастья тебя ожидают. Запомни это. И не забывай, когда пишешь, что каждое твое слово будут произносить и учить наизусть миллионы людей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Один из крупнейших прозаиков ХХ в. сербский писатель Милорад Павич (1929 - 2009) - автор романов, многочисленных сборников рассказов, а также литературоведческих работ. Всемирную известность Павичу принес "роман-лексикон" "Хазарский словарь" - одно из самых необычных произведений мировой литературы нашего времени. Эта книга выходит за пределы традиционного линейного повествования, приближаясь к электронному гипертексту. В романе "Пейзаж, нарисованный чаем" автор ведёт читателя улицами Белграда, полными мистических тайн, и рассказывает изящную историю разлуки влюблённых и их соединения.
Один из крупнейших прозаиков ХХ в. сербский писатель Милорад Павич (1929–2009) – автор романов, многочисленных сборников рассказов, а также литературоведческих работ. Всемирную известность Павичу принес «роман-лексикон» «Хазарский словарь» – одно из самых необычных произведений мировой литературы нашего времени. «Последняя любовь в Константинополе: Пособие по гаданию» – это роман-таро, где автор прослеживает судьбы двух сербских родов, своеобразных балканских Монтекки и Капулетти времен Наполеоновской империи.
Роман М.Павича «Внутренняя сторона ветра» (1991) был признан романом года в Югославии и переведен на десять языков. После романа в форме словаря («Хазарский словарь») и романа-кроссворда («Пейзаж, нарисованный чаем») Павич продолжил эксперимент, создав роман в форме клепсидры. Герои увлекательного повествования Геро и Леандр встречаются в буквальном смысле слова на середине книги. Этот том читатель может начинать читать с любой из сторон, ибо он написан автором по принципу «в моем начале – мой конец».
В книгу вошел сборник рассказов знаменитого сербского писателя Милорада Павича (1929–2011) «Русская борзая». Из этих небольших историй, притч и небылиц, действие которых разворачивается на фоне мировой культуры и мифологии, рождается неповторимый и загадочный мир «первого писателя третьего тысячелетия».
Биографии писателя, города, страны и текста причудливым образом переплетаются в новом сборнике эссе Милорада Павича «Биография Белграда», произрастая глубокими и изящными размышлениями о природе жизни и творчества.
Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу вошли сборники рассказов знаменитого сербского писателя Милорада Павича (1929–2009) «Железный занавес» и «Кони святого Марка». В этих текстах за повседневностью встает магическая, выходящая за пределы привычного сторона действительности, а окружающий мир наделяется новыми красками и новыми смыслами.
Новая книга знаменитого сербского писателя Милорада Павича (р. 1929) — это пособие по сочинению странных и страшных любовных посланий — в красках, в камне, при помощи ключей и украденных вещей. Этот триптих продолжает традицию таких многомерных произведений автора, как «Пейзаж, нарисованный чаем», «Внутренняя сторона ветра» и «Последняя любовь в Константинополе», которые позволяют читателю самому выбирать последовательность передвижения по тексту и собственный вариант будущего. Роман «Мушка» в переводе на русский язык публикуется впервые.Версии романов от 2009 года. Форма повествования нелинейна.
Литературные критики высоко оценили простоту и парадоксальную многомерность текстов Павича, виртуозную эксцентричность формы. Они рассматривают Павича как знаковую фигуру современной прозы – писателя XXI века."Страшные любовные истории" – сборник новых рассказов М.Павича, где каждая вещь делает нас соучастниками некоей магической игры, затеянной писателем. Излюбленные темы Павича – любовь, смерть, загадочные сны, прошлое – вновь звучат в его прозе.