Невидимая рука… банков - [74]
Элиот Спитцер, бывший губернатор Нью-Йорка
В тот же самый день в интервью Национальному телевидению Спитцер указывал, что несколькими годами ранее американское Управление контролера денежного обращения через суд заблокировало усилия штата Нью-Йорк по расследованию ипотечной активности национальных банков. Спитцер утверждал, что Управление не пресекало сомнительные маркетинговые практики выдачи ссуд и не поддерживало более высокие гарантийные стандарты. Спитцер в интервью сказал: «Этого можно было бы избежать, если бы Управление делало свою работу. Управление не делало ничего. Администрация Буша позволяла пузырю на рынке недвижимости раздуваться, и теперь, когда он сдувается, мы имеем дело с последствиями»[236].
Реальная экономика Америки сдувается
Как и все спекулятивные пузыри или схемы Понци, этот пузырь лопнул, как только исчезло доверие. Поскольку американцы начали терять новые дома в серьезных количествах, бум жилищного строительства также сошел на нет. После краха пузыря информационных технологий в начале десятилетия сектор недвижимости стал основным работодателем.
Миллионы высокооплачиваемых рабочих мест в строительстве и позиций белых воротничков, связанных с недвижимостью, мгновенно исчезли. Это привело ко второй волне банкротств предприятий малого бизнеса и, как следствие, к уровню безработицы, согласно надежным частным и неофициальным оценкам, свыше 22 процентов от трудоспособного населения – уровню, напоминающему о глубинах Великой депрессии[237].
Официально, с помощью традиционно более жестких статистических пересмотров и манипуляции данными, Белый дом Обамы попытался уменьшить реальные цифры, заявляя уровень безработицы в 10 процентов к октябрю 2009 года – тоже достаточно тревожный уровень, но больше чем вполовину расходящийся с реальным. Почасовые работники, которые были достаточно удачливы, чтобы все еще держаться на своих рабочих местах, обнаружили, что их часы работы резко сократились. Средняя рабочая неделя уменьшилась до 33 часов, самого низкого уровня с того момента, когда правительство начало собирать эти данные в 1964 году, а также упала и почасовая плата[238]. Высокооплачиваемые служащие обнаружили, что их рабочая нагрузка удвоилась, поскольку их коллеги были уволены.
Пузырь американских потребительских расходов был основан на пирамиде долга. Как только эта пирамида дрогнула и долги перестали выплачиваться, вся кредитная система начала обваливаться. Банки отказывались кредитовать даже другие банки, боясь неизвестности. Американская экономика попалась в свою собственную версию долговой ловушки третьего мира.
Каждое средство, использование ли долларов налогоплательщиков для чрезвычайного спасения крупнейших банков Уолл-Стрит, вкачивание ли миллиардов долларов налогоплательщиков в попытку спасти детройтскую автомобильную промышленность, лишь еще больше ухудшает ситуацию в целом. Поскольку индивидуальные потребители решительно сокращают покупки в долг (ипотека, автокредиты и кредитные карты), американское правительство стремительно погружается в долговую трясину, наращивая государственный долг.
Брукингский институт сообщил в июне 2009 года, что потребление в США составляет удивительную цифру: одна треть от роста всего мирового потребления в период между 2000 и 2007 годом. Это потребление в США все больше финансируется в долг: «Экономика США в течение многих лет тратила слишком много и слишком много заимствовала, а остальной мир зависит от американского потребителя в качестве источника глобального спроса».
Поскольку в конце 2008 года экономика США вошла в свободное падение, остальной мир ощутил этот сейсмический толчок. Годовой ВВП снизился на двойные цифры по всему миру, от Мексики до Германии, Латвии, Великобритании, Японии и так далее[239].
К марту 2009 года в связи с кризисом и сокращением экономического роста арабский мир потерял примерно три триллиона долларов; безработица в арабском мире была охарактеризована, как бомба замедленного действия, когда в конце 2008 года упали рекордно высокие цены на нефть. Страны (от России до Китая) пережили резкий экономический спад после сентября 2008 года и краха «Lehman Brothers»[240].
Тем не менее по всем параметрам центр финансового шторма находился в экономике Соединенных Штатов и в их банковской системы. Единственная сверхдержава мира погружалась в трясину долгов и неплатежей, государственной и частной коррупции, безработицы и экономического спада, невиданных даже в 1930 году.
В ноябре 2009 года руководитель Административно-бюджетного управления при президенте Питер Орзаг объявил мрачные цифры.
Поскольку правительство США закончило финансовый год с ошеломляющим дефицитом в 1,4 триллиона долларов, Орзаг предсказал, что в течение следующего десятилетия дефицит, вероятно, вырастет еще на 9 триллионов, до 12 триллионов долларов. Он назвал эту перспективу «серьезной и чрезвычайно неприемлемой»[241]. Орзаг сильно занижал статистику, сообщая приукрашенные цифры. Реальность была значительно хуже.
Один из критиков официальных правительственных экономических данных Джон Уильямс, глава Теневого управления государственной статистики, отметил в январе 2009 года, что, если учесть годовое изменение в чистой стоимости задолженности находящегося вне фондов социального обеспечения и медицинской помощи для пенсионеров (например, корпоративные обязательства перед своими пенсионерами), «дефицит в 2008 году составил бы 5,1 триллиона по сравнению с 1,2 триллиона в 2007 году».
