Невидимая газель - [15]
"Мы кое-что слышали о твоем муже, сестра, - сказали они Зефир, - но, пожалуй, сейчас время наблюдать за мужской отвагой и восхищаться выдающимися мастерами поединков, а не вести беседы на мистические темы".
В схватке за схваткой, в поединке за поединком придворный поэт и знаменосец одолевали своих соперников. Приветствия были слышны от Герата до Бадахшана, стук копий, свист стрел, удары мечей сопровождались топотом копыт и мельканием воинского снаряжения. Зятья хана раз за разом побеждали воинов, собравшихся со всей Высокогорной Азии.
По мере того, как за одной схваткой следовала другая, за одним вздохом восхищения - другой, за одним взрывам аплодисментов - следующий, за одним криком победы - новый, биби Зефир все сильнее ощущала желание сказать, что ее муж - хан, сын хана, и может, если пожелает, победить всех соперников на поле сражения.
Состязания должны были продлиться три дня. На вторую ночь хан-конь сказал жене: "Ханум, завтра я выйду на поле. Я знаю, как сильно ты желаешь, чтобы я проявил себя. Завтра ты это увидишь. Но позволь предостеречь тебя: это будет жестокое испытание для нас обоих. Не рассказывай никому, что я твой муж, как бы сильно ни было искушение. Вот тебе три конских волоска на случай, если что-нибудь произойдет. Если я тебе понадоблюсь, сожги один из них. Однако запомни - их всего три".
Следующим утром, когда герольды возвестили имена победителей, продолжающих состязаться, на арену выехал великолепно сидящий в седле странный воин в стальном шлеме и малиновом тюрбане, почти полностью закрывающем его лицо.
Когда Зефир увидела, что на его знамени изображено большое лошадиное копыто, то поняла, что это ее муж.
Конь-хан вступил в поединок с обоими своими зятьями одновременно. Крепко держась в седле, он ловко орудовал тупой пикой, длинной саблей и кинжалом. Всего через несколько минут зятья были повержены. Сестры Зефир, несмотря на слезы и горечь поражения, жаждали узнать, кто же этот таинственный всадник.
А конь-хан продолжал сражаться. Он побеждал вчерашних победителей, то один на один, то одерживая верх над целой группой, И Зефир, не в силах более сдерживаться, сказала отцу, сидящему рядом с ней:
"Это хан, сын хана, и он мой муж, женившийся на мне под видом коня. Он здесь в заколдованном виде, чтобы испытать наше терпение".
Хан, помня, что этот конь был дан ему дервишем, сказал:
"Дочь, это серьезное дело. Ты нарушила слово и не выдержала испытания. Я опасаюсь за тебя и за всех нас, ибо именно мы плохо подготовили тебя, и вот, в тяжелой ситуации недостатки стали очевидными".
Не успел он окончить фразу, как хан-конь покинул поле сражения.
Придя вечером в свои покои, биби Зефир обнаружила письмо от мужа. Там говорилось:
"По той слабости, которая охватила меня на поле сражения, я понял, что ты рассказала кому-то о моей тайне. Мне пришлось тут же оставить состязания и, возможно, мы больше никогда не увидимся".
Зефир была вне себя от горя. Внезапно она вспомнила о трех волосках и сожгла один.
Мгновенно перед ней появился дэв, которого встретил ее отец, отправившись на охоту. "Я не звала тебя", - сказала Зефир.
"Наверное твои мысли были о чем-то нехорошем, когда ты сжигала волосок, - ответил дэв, - именно так действуют эти предметы".
"Как мне избавиться от тебя?" - спросила Зефир.
"Только призвав дервиша", - ответил дэв.
Зефир использовала второй волосок, чтобы вызвать дервиша. В мгновение ока он упрятал дэва обратно в колодец и затем исчез сам.
Тогда Зефир собрала все свои мысли, и, попросив своего мужа вернуться, сожгла третий волосок. Появившись, он сказал:
"Все, больше ничего нельзя сделать. Теперь я не конь, а обычный человек, хан, сын хана. Мы с тобой будем жить счастливо до конца наших дней. Но не забывай никогда, что если бы мы были в состоянии использовать эти три волшебных волоска лучше, а не растратить их ради нашего благополучия, от этого бы выиграли все".
ТИГРЫ
Жил некогда суфий, которому часто случалось быть собеседником короля. Однажды король сказал ему:
"Я не могу понять Вашу философию, но и не могу не восхищаться суфиями, как наиболее интересными людьми из тех, с кем я когда-либо сталкивался".
Суфий ответил:
"Расскажите мне о чем-нибудь, что затрудняет Ваше понимание".
Король сказал:
"Например, как может какой-то звук воздействовать на человека, особенно человека культурного, сильнее, чем слово? Любое животное может издавать звуки. Слова - более высокая форма звукового общения".
Суфий ответил:
"Когда Вы окажетесь в подходящем состоянии, я продемонстрирую Вам, что это может означать".
Спустя некоторое время суфий и король охотились на тигров, Король, бывший человеком весьма словоохотливым, не мог хранить молчание, да к тому же постоянно забывал, что говорить надо тихо, и каждый раз отпугивал тигров.
Наконец, охотник, возглавлявший охоту, во время короткой передышки подошел к суфию, поклонился ему и сказал:
"Когда искусство и репутация не помогают, единственное что остается обратиться за помощью к Мудрому. Не могли бы Вы, Ваше Присутствие, повлиять на его Величество, чтобы он хранил молчание, когда мы выслеживаем тигров? Я, недостойный, жажду Вашей помощи, ибо если мы вернемся с охоты без тигра, именно я подвергнусь упрекам из-за недостатков короля, и пострадают мои жена и дети, а также моя репутация охотника.
Эта уникальная работа суфийского Мастера вводит во внутренний круг суфийской мысли. Книга содержит поразительно откровенный материал, который — шокирующим образом разбивает все стереотипы о духовности. Она посвящена тому, как быть и оставаться современным человеком, и в то же время развивать себя в другом измерении, а также тому, как люди порой упускают этот шанс, превращаясь в экзальтированных эзотериков. Книга «Знать как знать» была опубликована только после смерти автора.
Литературный редактор Evening News (Лондон) оценил «Суфии» как самую важную из когда-либо написанных книг, поставив её в ряд с Библией, Кораном и другими шедеврами мировой литературы. С самого момента своего появления это произведение оказало огромное влияние на мыслителей в широком диапазоне интеллектуальных областей, на ученых, психологов, поэтов и художников. Как стало очевидно позднее, это была первая из тридцати с лишним книг, нацеленных на то, чтобы дать читателям базовые знания о принципах суфийского развития.
В книге собраны героические военные рассказы, путевые заметки, советы по покупке ковра, мудрые притчи, рецепты афганских блюд от шеф-повара Гиндукуша, анекдоты о Мулле Насреддине. Эти поэтические истории перенесут вас в Афганистан – древнюю страну заснеженных горных цепей и суровых пустынь Регистана, виноградин величиной со сливу и бесценных ковров с изощренным рисунком, мудрецов Газни, Балха, Герата, Туркестана…Забирайтесь на вашу великолепную арабско-монгольскую лошадь и присоединяйтесь к афганскому каравану.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Из введения, написанного Дорис ЛессингНаписанная ведущим представителем суфизма, книга "Учиться как учиться" является полным введением в образ мышления, который вдохновляет людей во всем мире Из откликов на его многочисленные книги, лекции, радио и телевизионные программы, Идрис Шах выбирает вопросы, задаваемые ему домохозяйками и бизнесменами, философами и рабочими, чтобы показать, как традиционные суфийские подходы могут помочь нам .в решении .наших. социальных, психологических и духовных проблем.
Практическая философия в суфийской традицииОсновным препятствием в развитии человека и реализации им собственной уникальной судьбы автор считает Командующее Я. Книга Идриса Шаха раскрывает природу этого явления и неявно показывает пути преодоления его влияний. Произведение стало на Западе классическим и теперь впервые публикуется в России. Шах обращается со своим посланием не столько к нашему уму и чувствам, неизбежно искажающим тонкую природу передаваемых методов, сколько к глубочайшему сознанию. Искусно пользуясь нелинейными аналогиями, сказками и историями, автор сообщает читателю некую особую энергию мысли, которая поразительным образом позволяет нам самим, вопреки себе, начать по-другому понимать и действовать в этом обычном, но непростом мире.
Вы когда-нибудь задавались вопросом, что важнее: физика, химия и биология или история, филология и философия? Самое время поставить точку в вечном споре, тем более что представители двух этих лагерей уже давно требуют суда поединком. Из этой книги вы узнаете массу неожиданных подробностей о жизни выдающихся ученых, которые они предпочли бы скрыть. А также сможете огласить свой вердикт: кто внес наиценнейший вклад в развитие человечества — Григорий Перельман или Оскар Уайльд, Мартин Лютер или Альберт Эйнштейн, Мария Кюри или Томас Манн?
Рене Декарт — выдающийся математик, физик и физиолог. До сих пор мы используем созданную им математическую символику, а его система координат отражает интуитивное представление человека эпохи Нового времени о бесконечном пространстве. Но прежде всего Декарт — философ, предложивший метод радикального сомнения для решения вопроса о познании мира. В «Правилах для руководства ума» он пытается доказать, что результатом любого научного занятия является особое направление ума, и указывает способ достижения истинного знания.
В настоящем учебном пособии осуществлена реконструкция истории философии от Античности до наших дней. При этом автор попытался связать в единую цепочку многочисленные звенья историко-философского процесса и представить историческое развитие философии как сочетание прерывности и непрерывности, новаций и традиций. В работе показано, что такого рода преемственность имеет место не только в историческом наследовании философских идей и принципов, но и в проблемном поле философствования. Такой сквозной проблемой всего историко-философского процесса был и остается вопрос: что значит быть, точнее, как возможно мыслить то, что есть.
Системное мышление помогает бороться со сложностью в инженерных, менеджерских, предпринимательских и культурных проектах: оно даёт возможность думать по очереди обо всём важном, но при этом не терять взаимовлияний этих по отдельности продуманных моментов. Содержание данного учебника для ВУЗов базируется не столько на традиционной академической литературе по общей теории систем, сколько на современных международных стандартах и публичных документах системной инженерии и инженерии предприятий.
В книге представлен результат совместного труда группы ученых из Беларуси, Болгарии, Германии, Италии, России, США, Украины и Узбекистана, предпринявших попытку разработать исследовательскую оптику, позволяющую анализировать реакцию представителя академического сообщества на слом эволюционного движения истории – «экзистенциальный жест» гуманитария в рушащемся мире. Судьбы представителей российского академического сообщества первой трети XX столетия представляют для такого исследования особый интерес.Каждый из описанных «кейсов» – реализация выбора конкретного человека в ситуации, когда нет ни рецептов, ни гарантий, ни даже готового способа интерпретации происходящего.Книга адресована историкам гуманитарной мысли, студентам и аспирантам философских, исторических и филологических факультетов.
В своем исследовании автор доказывает, что моральная доктрина Спинозы, изложенная им в его главном сочинении «Этика», представляет собой пример соединения общефилософского взгляда на мир с детальным анализом феноменов нравственной жизни человека. Реализованный в практической философии Спинозы синтез этики и метафизики предполагает, что определяющим и превалирующим в моральном дискурсе является учение о первичных основаниях бытия. Именно метафизика выстраивает ценностную иерархию универсума и определяет его основные мировоззренческие приоритеты; она же конструирует и телеологию моральной жизни.