Невезучая - [3]

Следователь расхохотался, глядя на Оксанку веселыми глазами:

— Вообще-то сопротивление при исполнении чревато. Вон вы их как разукрасили!..

На этом общение с милицией закончилось. Зиновьева вежливо попрощалась и вышла из отделения, поправляя воротничок кофточки. Анисимов глядел ей вслед, продолжая улыбаться.

Возвращалась с работы Оксана в десятом часу вечера. Она вообще никогда не спешила уйти пораньше, как другие библиотекари. У женщин были семьи и им было к кому возвращаться. Зиновьеву никто не ждал в квартирке, кроме зеленого волнистого попугая Кеши. Заведующая полностью доверяла Оксанке, сделав дубликат ключей.

Девушка оставалась одна в библиотеке до девяти вечера, обслуживая припозднившихся читателей. Она понимала, что кое-кто заканчивает работу в восемь, не успевая зайти в их библиотеку, которая официально закрывалась в двадцать ноль-ноль. Постоянные клиенты знали о любви Зиновьевой к книгам и о том, что она остается в библиотеке после восьми, беззастенчиво пользуясь этим обстоятельством.

По просьбе зав библиотекой Оксана безотказно заполняла формуляры и даже выполняла переплетные работы, реставрируя обтрепавшиеся книги. Занималась всем этим уже после работы, одновременно обслуживая припозднившихся клиентов. Она никогда и никому не отказывала в просьбе «поменять книги».

Зиновьеву схватили почти на том же месте, что и утром. Правда, милиционеры оказались другими — два сержанта. Снова потребовали документы, а потом, ни слова не говоря, потащили в участок.

Оксанка по дороге попыталась объяснить ошибку, но ее не слушали. Крепко сцапав с двух сторон за руки, продолжали тащить к отделению милиции. Несчастная девушка даже сопротивляться перестала, мысленно попрощавшись со свободой. В голове мелькало: «Господи, что же я завтра Марь Иванне скажу? Как она удивится, что я снова в милиции оказалась! И Кешка голодный…».

Оксана покорно переставляла ноги, но не больше и молчала. Она уже поняла, что оправдываться бесполезно. На ее счастье из дверей райотдела милиции выходил тот самый следователь, отпустивший ее утром. Зиновьева узнала мужчину и обрадовалась. Вся ее инфантильность канула в Лету. Девушка кинулась к Анисимову, отбросив руки милиционеров. Запнувшись за что-то впереди, чуть не упала в ноги следака. Заглядывая в лицо мужчины и надеясь, что он ее узнает, взмолилась, оглядываясь на сержантов:

— Господи, да скажите вы им, что я не аферистка, а библиотекарь!

Анисимов изумленно поглядел на нее сверху вниз. Затем перевел взгляд на замерших сержантов. Спустился с верхней ступеньки. Минуты две разглядывал умоляющее девичье лицо. Наконец вспомнил и… расхохотался. Просмеявшись, сказал подчиненным:

— Отпустите, мы ее утром уже задерживали! Она девушка с талантами, может камеру вскрыть и даже пуговицы поотрывать!

Милиционеры сразу прекратили попытки сцапать ее за руки. Корректно извинились. Развернулись и отправились на пост, а Оксана в ту же секунду дала себе слово — без документов никуда не появляться. Облегченно вздохнув, поправила манжеты простенькой кофточки.

Следователь, окинув хрупкую фигурку внимательным оценивающим взглядом, вызвался проводить ее до дома:

— Давайте-ка я вас провожу до дома. Как бы вас снова не схватили! Тогда придется сидеть целую ночь в камере с сомнительными личностями.

Зиновьева, уже успокоившаяся и обрадованная полученной свободой, предложила:

— Я рядом живу. Может, пройдемся пешком? Я в автобусе ездить не люблю. После работы хочется воздухом подышать.

Мужчина легко согласился:

— Идемте. Мне и самому полезно прогуляться. Сегодня целый день в кабинете провел с бумагами. Пыли надышался всласть…

Большую часть дороги шли молча, стараясь не касаться друг друга локтями. Оксана не знала с чего начать разговор. Мысли в голове путались. Все, что она узнала из книг, вдруг оказалось таким ничтожным. Перед ней был живой мужчина, а не книжный герой! И он разительно отличался от литературных персонажей. Удивительное дело, но ей хотелось, чтобы Анисимов сам заговорил с ней.

А следователю нравилось наблюдать за ее подвижным симпатичным лицом, которое то бледнело, то краснело, едва она вскидывала на него глаза. Он, чуть улыбнувшись про себя, посмеялся:

— Ну, надо же! Вас задержали дважды! Я с таким ни разу не сталкивался! — Спросил, заглядывая в личико сбоку: — Сколько вам лет?

Оксана, порозовев лицом от смущения и чувствуя, что голос ей не повинуется, хрипло ответила:

— Девятнадцать…

Мысленно выругала себя за односложный ответ, но продолжить разговор и спросить о его возрасте не решилась. Опустив голову, шагала рядом. Стараясь делать это незаметно, поглядывала на мужчину. Анисимов наблюдал за этими взглядами с улыбкой, стараясь не смущать ее слишком сильно. Ее откровенность и искренность вызывали у него доверие.

Опытный мужчина удивлялся: в девятнадцать лет Зиновьева оказалась совершенно неискушенной в любовной науке и в ней полностью отсутствовало кокетство. Хотя некоторые ответы на его редкие вопросы больше подходили зрелой даме, нежели юной девушке. Они были вдумчивы и серьезны.

До ее дома дошли за десять минут. Анисимов огляделся, хотя не раз бывал в подобных местах. Двор оказался тенистым и довольно маленьким. Наверное из-за того, что все свободное пространство занимали по углам гаражи, зрительно «утягивающие» пространство, а в центре царствовала детская площадка, обсаженная здоровенными липами и кленами.