Невеста войны. Спасти Батыя! - [29]

Его глаза смотрели вопросительно, но я не верила Кариму. Я быстро соображала – через Кашгар, значит, в составе каравана, а Северным путем почти в одиночку, где столкнуть меня в пропасть, завести не туда или сделать еще какую-то гадость ничего не стоит. В караване мы почти все время на виду, значит, безопасней.

К нам подошла Сильвия:

– О чем разговор?

– Карим предлагает два пути: Северный через Джунгарский проход или южнее через Кашгар с караваном.

Подруга оживилась:

– Кашгар? Я что-то такое слышала! Надо идти через Кашгар, мне говорили, что драконы там!

Я едва ни взвыла, как от зубной боли, но возразить не успела, Сильвия хлопнула Карима по плечу и заорала:

– Едем через Кашгар! Мы убьем там дракона и подарим тебе его зуб на счастье!

Напор подруги решил вопрос с выбором пути, мы решили идти с караваном. Карим, правда, попытался возразить:

– Мы можем разминуться с Гуюком…

Глупый, он не знал, что этим возражением только укрепил мою уверенность.

– А куда это он собирается идти?

– На Батыя.

Я с трудом сдержалась, чтобы не заорать «Йес!», это мне и нужно. Для вида пришлось беззаботно махнуть рукой:

– Он не потащится зимой, а до весны мы всяко успеем.

Карим покачал головой, но что он мог сделать? Справиться с двумя чокнутыми бабами, да еще и такими воинственными, одному мужику не под силу. А я мысленно сунула ему под нос кукиш: «Съел? Меня не проведешь!»

И все же мы отправились через Джунгарские ворота, просто пришедший из Тараза купец сообщил, что оттуда в Каракорум через десять дней пойдет его брат, с ним можно ехать.

Конечно, нелепо мотаясь туда-сюда, мы потеряли много времени, но даже я согласилась, что идти через горы совсем одним опасно. На следующее утро мы уже вышли на восток в сторону Тараза. Сильвия с нами, потому как Карим пообещал, что за Джунгарскими воротами будут самые настоящие горы, да еще и китайские. Мою новую подругу ничто не могло переубедить, что китайцы вышивали на своих шелках драконов не с натуры, потому теперь ее мечтой стали горы за Джунгарскими воротами. Завидев любую вершину, она интересовалась:

– Там?

Нечто похожее было с воротами, узнав, что большая дверь, ведущая во двор, называется ворота, Сильвия принялась насиловать Карима на новый лад. Теперь каждая калитка вызывала вопрос:

– Они?

Я чувствовала себя вполне отомщенной за придирки со стороны Карима.

Не выдержав, толмач взмолился:

– Настя, объясни, что Джунгарские ворота – это проход между гор, а не калитка в чей-то двор.

Сильвия объяснение выслушала внимательно, коротко кивнула:

– Только следи, чтобы не пропустили.

Так, словно здоровенную долину с сумасшедшим ветром, просто свистящим там круглый год, можно проскочить, заболтавшись.

Драконы в горах

В Таразе мы пристроились к новому каравану, здесь караван-баши мне понравился куда больше, он сделал несколько замечаний по поводу нашей экипировочки, поглазел на Сильвию, откровенно вытаращив глаза, покачал головой по поводу Джейхун, мол, не дойдет.

Мы с кобылой в ответ только фыркнули, причем настолько слаженно, что караван-баши невольно рассмеялся.

До Джунгарских ворот добрались без приключений, если не считать всяких мелких нелепостей, в которые попадала моя новая, излишне воинственная и любопытная подруга. Ее то и дело приходилось выручать из каких-то смешных ситуаций, впрочем, смешными они были только для нас, непробиваемая уверенность Сильвии в своем предназначении не позволяла ей обращать внимание на разные мелочи.

А вот за воротами, то есть действительно неширокой долиной, стиснутой горами, в которой, как в аэродинамической трубе, ветер просто сбивал с ног, начались уже настоящие горы. Глядя на черные, неприветливые кручи, я начала верить, что Сильвия пошла с нами не зря. Если где драконы и остались на Земле, то вот здесь наверняка.

В следующие дни мы чего только не нагляделись и как только не намучились! Но проводники легко вели нас по хорошо знакомой дороге, а караван-баши ловко управлялся со сложным караванным хозяйством, мы даже на дневку вставали, когда нашлась речка с вкусной водой.

Я вспомнила, как мучилась без нормальной воды в первые недели похода. В степи вода даже если была, то солоноватая, вернее, такая, словно в нее бухнули одновременно соль и соду, привыкнуть трудно. Поэтому, когда спустились с Устюрта, и вода в колодцах горчить перестала, я даже испугалась за целостность своего желудка и мочевого пузыря – пила и пила при любой возможности, словно пытаясь вымыть изнутри всю соль, накопившуюся за время ползания по степи. И как люди всю жизнь живут с такой водой? А может, потому и живут, что всю жизнь другой просто не знают?

В предгорьях вода особенно вкусная, в горах тем более.

Мы стояли на отдыхе, а потому решили, что нужно привести в порядок коней. Это монгольские лошади все делают сами, за большинством наших требовался пригляд.

– Если я чешу в затылке – не беда! В голове моей опилки, да, да, да!..

Песенка Винни-Пуха с детства помогала мне поднять настроение, жизнерадостный такой мотивчик, без претензий на сложность и повышенных требований к вокальным данным исполнительницы. Но на сей раз допеть «Винни-Пуховскую признательную» не удалось, потому что сзади вдруг раздался голос Вятича, от души фыркнувший: