Невеста войны. Ледовое побоище - [24]

Миша ответил:

– Не сомневайся, Александр Ярославич, не подведем. Пока хоть один на ногах держаться будет, не пройдет немец.

Тот поморщился:

– Это ты зря. И немец пройдет, не с ополчением перед такой грудой железа устоять, да и стоять до конца не надо. Ни к чему, чтоб вы все гибли. Только задержите.

– Как это? – не понял уже не только Миша, но и другие. Только Гаврила Олексич, ездивший с князем к Вороньему камню, молчал. Он уже знал придуманный Александром Невским план.

– Ударите в лоб, замедлите их движение и чуть разойдетесь в стороны, давая пройти дальше. Там встретит немцев большой полк. На чело основная тяжесть, вам держаться дольше всех, пока за конными рыцарями в бой пешие кнехты не вступят. И тоже после чуть отойти в стороны, чтобы врезались в нашу конницу, что за вами стоять будет. Мыслю, что к этому времени рыцари свою скорость потеряют, биться с ними легче станет. Позади конных еще и санные обозы поставим, чтобы совсем задержать движение. Мне нужно, чтобы вся свинья в бой вошла. Тогда по бокам конные полки из засады ударят.

Сотник Алекса осторожно поинтересовался:

– А если все же прорвется немец насквозь?

Князь усмехнулся:

– Пусть рвется, мы ему еще и дорогу укажем. – В ответ на недоуменные взгляды принялся объяснять, как и где построить полки. – За Вороньим камнем – Сиговица, это гиблое место для людей, лед тонкий, не выдержит. Потому нам туда отступать нельзя. А рыцарь пройдет, так и пусть идет. Здесь крутой берег, ни взобраться, ни развернуться. Бой тяжелый будет, рыцарь в броню закован так, что и глаз не видно. Тяжел, оттого мощен. Но мощен лишь пока на коне и в строю. Разбей строй – и биться будет легче. Это первое. Второе – упав, сам подняться не может, оруженосец помогает. Значит, пешцам объяснить, что бить рыцаря прямо не стоит, латы хорошей стали, только меч или топор тупится. И кони закованы. Пусть в дело идут крючья, их много заготовили. Сбивать с коней, пусть валяются. А кнехтов не подпускать! Главное, чтоб не лезли в лоб, свои жизни без толку положат и их не заберут. Мечами с рыцарями биться только конным, у них щиты крепче и мечи с копьями большие.

Князь еще долго объяснял, как вооружены рыцари, приемы их боя, напоминал и напоминал, что главное – заставить увязнуть в бою весь строй, чтобы можно было напасть по бокам и сзади.

– Княже, а ну как немцы наше построение разведают?

– А для того вперед выставим лучников и арбалетчиков. Их задача не подпустить разведку и первые отряды к себе близко. Бить из дальних луков. Твоя забота, Михеич, – повернулся Александр к седому бывалому новгородцу. Тот кивнул:

– Справимся.

– Очень‑то не старайтесь, латы стрелой не пробьешь, их и меч не всегда берет.

Невский встал:

– Ну, пора к людям, объяснять задачу каждому полку. Вечером молебен отслужим и утром бой.

– Думаешь, прибудет немец до утра?

Князь фыркнул:

– Уже рядом! Да только и они после перехода сразу не полезут. Ночью строиться будем. С вечера только санные обозы надо поставить, чтоб ненароком самим в Сиговицу не угодить.

До утра перетаскивали сани, конница и пешие занимали свои места. Конечно, никто не знал всего замысла, тысяцкому и сотникам просто было сказано, чтобы не держали рыцарей до последнего, да и вообще поменьше головушек клали, достаточно того, что просто задержат. Сотники возмущались:

– Да мы, Александр Ярославич, жизней своих не пожалеем за ради победы!

– Вот и я о том же. Ни к чему жизни класть, ни к чему. Нам нужно, чтобы их пешие успели подтянуться, пока конница в наших рядах волошкаться станет. По сигналу немедля расступаться, пропуская рыцарей дальше.

– Это как?! – ахнул Степан Рябой. Лицо ражего детинушки и впрямь было покрыто, но не оспинами, а следами от каких‑то мелких ранок, потом я узнала, что это его осы так отделали, еле выжил.

– А так! Пусть они на Сиговицу проскочат, там и потонут.

Мгновение было тихо, потом Степан вдруг ахнул:

– Так мы у самой Сиговицы встаем, чтобы туда лыцарей загнать?!

– А ты чего думал?

Степан смущенно полез под шапку в затылок:

– Дык… ты, князь, прости, мы чего удумали… что ты нас перед Сиговицей ставишь и санями обозными загородил, чтобы нам от тех лыцарей бежать некуда было.

– Вас? Да ежели бы я вам не доверял, разве повел сюда из Новгорода? Нет, в Сиговице рыцарям самое место, только пока об этом знать никто не должен, а то вчера разведчика одного уже видели…

– Поймали? Убили? На березе вздернуть!

Голоса вразнобой, но одинаково возмущенные. Князь усмехнулся:

– Нет, выпустили.

– Как?!

– А услышал он то, что нам нужно, потому и своим передаст так же.

– Ты, Александр Ярославич, меня прости, может, я чего скажу, что ты и сам знаешь…

– Говори, говори, Степан, любой совет приму.

– Дык… это… надо и на льду заслон дальний поставить, чтоб до самых наших рядов вражина ничего не понял.

– А ведь верно! Ай да Степан. Миша, выбери лучников посильней, чтобы подальше вышли и любых лазутчиков били на подходе.

– Ага, – оживились и другие сотники, – и обрядить их во что белое, чтоб на снегу неприметны были.

Увидев уходящих с рассветом по льду в сторону рыцарей лучников, одетых в белые полушубки, я даже рассмеялась: камуфляж, однако.