Невеста викинга - [81]

— Да, дитя мое, — вопросительно произнес отец Амброзии, откладывая в сторону перо. В его взгляде светилась надежда. — Ты действительно принесла священный Кодекс?

— Да, святой отец, — сказала Бренна, кладя перед ним завернутую в ткань пачку так осторожно, словно там было тонкое немецкое стекло. — Мы принесли его большую часть.

— Как это понимать? — озадаченно спросил отец Амброзии, разворачивая слои ткани и трепля листы пергамента так нещадно, что Бренне захотелось отнять у него старинную рукопись. — Ах, злодеи! Они взяли обложку. В ней были драгоценные камни.

— Да, — ответила Бренна. — Но у нас осталось самое главное. Слово Божье — это истинная ценность старинной рукописи. Мы должны благодарить Бога за его милосердие.

— Бог нам не заплатит за восстановление монастыря, — пробормотал аббат.

Но Бренна знала, что старинная рукопись привлекала к себе паломников со всего острова, а это означало немалые пожертвования. Отец Амброзии снова сел за стол и принялся с каменным выражением лица писать что-то. Бренна давно знала настоятеля и понимала, что сейчас его гложет жадность. Словно вспомнив, что он не один, святой отец встал и перекрестил Бренну.

— Благодарю тебя, Бренна, и… нормандца. Ступайте с Богом.

Затем взял старинную рукопись и положил ее на одну из полок, где прежде церковный сторож держал рассаду. Когда он обернулся, то очень удивился, увидев Бренну и Йоранда, и благословил их еще раз.

— Теперь ступайте, — выразительно рубанул он воздух двумя сложенными пальцами.

— Вы забыли свое обещание, — напомнила ему Бренна. — Мы вам вернули старинную рукопись. Теперь скажите мне, где ребенок Синид.

Бренна была ошеломлена забывчивостью священника.

Аббат нарочито громко прочистил нос.

— Мы договаривались, что вы мне привезете Кодекс монастыря острова Скеллиг-Майкл, — ответил он. — А вы принесли мне его не весь.

Йоранд в два шага подскочил к святому отцу, поднял его и ударил о стену. Со стропил посыпались пыль, ошметки грязи и старая солома.

— Говори ей, и быстро! Или ты сейчас будешь… не весь.

Отец Амброзии побелел и хрипел, выкатив глаза. Бренна положила ладонь на руку Йоранда. Заслышав возню, в дом скользнул Муртог. Конечно, аббат изменил своему слову, но Бренна при всей своей нелюбви к нему не хотела, чтобы Йоранд покалечил святого отца. Она знала, что за него вступится Муртог. Однако Муртог стоял в стороне и, посасывая трубку, лишь смотрел с выражением предвкушения на своем высохшем лице.

— В этом нет необходимости, — сказала Бренна спокойным голосом. — Я думаю, аббат мудр и потому исполнит свое обещание.

Йоранд плавно опустил отца Амброзия на грязный пол и отстранился, давая ему возможность продышаться. Но взгляд нормандца красноречиво говорил, что если святой отец откажется от своих обещаний, то погрома не миновать.

— Я не отказываюсь, — наконец проговорил отец Амброзии. Он грязным платком вытер лоб, блестевший от пота. — Я лишь хотел уберечь тебя от еще большей печали, дитя мое.

— Где ребенок сестры? — настаивала Бренна.

— Малыш мертв, — сухо сказал аббат.

— Вы лжете! Я не верю этому, — заявила Бренна, складывая на груди руки, хотя сейчас ей так хотелось самой ударить его. Она чувствовала, как в ней поднимается гнев. Будь на месте аббата кто-нибудь еще, она не могла бы поручиться, что не выцарапала бы ему глаза. — Ребенок не мог умереть.

Отец Амброзии лишь смотрел на нее со странной смесью жалости и страдания.

— Как бы вы могли послать нас на поиск старинной рукописи, если бы ребенок не был все еще жив? — настойчиво спросила Бренна.

Аббат мельком взглянул на Йоранда:

— С тобой был нормандец. Я лишь хотел воспользоваться слабой возможностью возвратить в аббатство одно из потерянных сокровищ. Я сожалею, что мне пришлось обмануть тебя, но все это только ради монастыря.

«Нет!» Бренна открывала и закрывала рот, не в силах произнести ни звука, словно ее ударили в живот. Не доверяя своим трясущимся ногам, она опустилась на трехногий табурет у стола аббата.

— У него не было ни малейшего шанса выжить, а учитывая, кто был его отец, я не мог дать свое благословение. В это сложное время нельзя забывать…

Аббат продолжал и продолжал монотонно бормотать о милосердии Божьем и мистерии его замыслов, но Бренна ничего не слышала. В ее ушах эхом отзывался первый крик родившегося ребенка. Что-то в этом крике было от наполовину забытых воспоминаний, что-то от ее бесконечных ночных грез.

Неожиданно что-то тяжелое легло на ее плечо, и она сразу поняла, что это была рука Йоранда. Он хотел утешить ее, но Бренна понимала, что, подобно Рахили из Рамаха, не успокоится теперь никогда.

— Это был мальчик или девочка? — спросила она, прерывая речь святого отца, начинавшую превращаться в проповедь.

— Не надо тревожить себя… — начал аббат.

— Синид принесла парня, — ответил за него Муртог. — Красивого крошечного малыша с пучком рыжих волос на маленькой голове.

— Хватит! — оборвал церковного сторожа отец Амброзии и хмуро посмотрел на него.

— Но как он умер? — спросила Бренна.

Глаза аббата предупреждающе сверкнули в сторону Муртога. Затем аббат снова возвратился к Бренне:

— Пусть прошлое уйдет безвозвратно, дитя мое. Поверь мне, не будет ничего хорошего от того…