Невеста с Бесовского места - [4]

Выбираясь из-за прилавка с глупой улыбкой на лице, я задела рукой куклу. В душе у меня затеплилась надежда.

– Антон, я тут обнаружила…

Он послушно посмотрел туда, куда я указывала, но, кажется, даже не понял, что перед ним.

– Хорошо, хорошо, оставь. Я потом посмотрю, – сказал он таким тоном, словно речь шла о прошлогодних рекламных проспектах.

Это был конец. Работа, которую я искала почти год, которой я дорожила больше всего на свете, для меня закончилась. Мне даже не захотели объяснять, в чем именно я провинилась. Меня просто вышвырнули вон.

Стараясь ни на кого не смотреть, я сгребла свои вещи в охапку и пошла к выходу.

– Постойте, Пшеничкина! – окликнул меня Антон, когда я уже вышла на крыльцо и спустилась по скользким от дождя ступенькам.

Услышав его быстрые шаги за спиной, я воспряла духом, почти поверила в чудо! Ну конечно это был розыгрыш! Я обернулась, ожидая увидеть его смеющееся лицо. Но он не смотрел на меня. Вместо этого мой бывший начальник суетливо шарил по карманам, потом настойчиво стал пихать что-то мне в руку. Мое пальто, которое я так и не надела, ему мешало, и он сквозь зубы тихо матерился.

Наконец, он ушел. Я продолжала стоять на ступеньках. Хлопнула дверь за моей спиной. Я оглянулась, чтобы взглянуть на витрину магазина, где провела последний год и где была почти что счастлива. Последнее, что я увидела, были глаза куклы, устремленные прямо на меня. Она все еще лежала на прилавке. Ее голова была повернута к стеклу. Казалось, что она наблюдает за мной с любопытством.

Я крепко зажмурилась и торопливо перевела взгляд на свою руку, все еще сжатую в кулак руку, из которой во все стороны торчали скомканные купюры – мое выходное пособие. Довольно щедрое, судя по всему. Хотя кто знает, сколько стоит человеческая преданность?

Но даже тогда я не заплакала. Моего запала хватило до дома. И даже еще немного. Слезы хлынули из глаз только в душе. Они полились одновременно с тугой горячей струей, которая хлестнула меня по плечам.

Глава 2

– Ты паршиво выглядишь! Мешки под глазами, руки дрожат. Про прическу я вообще молчу – ужас! – жестко сказала мне подруга Алла. Знакомы мы с ней уже лет двадцать, и Алка считает, что можно не стесняться в выражениях. Я и сама понимала, что нахожусь на грани срыва. С момента моего увольнения из антикварного магазина прошло уже две недели, а я так и не пришла в себя.

Никаких «соплей» Алка не признавала. Сама она, получив образование экономиста, устроилась на работу в крупную американскую компанию финансовым менеджером, вышла замуж за своего босса и на данный момент воспитывала дома двух сыновей-погодков. У меня жизнь сложилась не так гладко. Детство было прекрасное, с любящими родителями, достатком и морем игрушек, вот только закончилось оно слишком быстро.

Я училась в третьем классе, когда отец неожиданно скончался от инфаркта. Мама пережила его всего на полгода. Я попала под опеку к какой-то дальней родственнице, которая умудрилась за пару лет распродать все наше имущество, кроме квартиры, а потом исчезнуть без следа, сдав меня в приют.

Квартира очень пригодилась, когда я вскоре после школы вышла замуж. Вышла, кстати, по большой любви. Муж умел делать деньги, так что лет пять я жила как у Христа за пазухой. Однако, вместе с большими деньгами, как это водится, на горизонте появилась юная нимфа. Этот момент я, каюсь, прохлопала. Какое-то время муж крепился, но нимфа поднажала, и он объявил мне, что встретил большую любовь, то есть нам надо расстаться.

Детей нам бог не послал, и крыть мне было нечем. Да и не стала бы я использовать ребенка для шантажа.

На мои робкие предложения спасти семью муж доступно разъяснил, что я:

а) старая;

б) толстая;

в) надоела ему до зубовного скрежета.

Претензии были несколько преувеличены, но переубедить мужа мне не удалось. «Большая любовь» праздновала победу.

Нимфа оказалась жадной, но умной. Уж не знаю, как ей удалось все провернуть, только в недобрый для меня час, где-то месяц спустя после развода, явился муж и, пряча глаза, сообщил, что купил мне жилье. То есть мне надлежит выселяться из квартиры. Та, которая досталась мне от родителей, давно была продана, еще в тот момент, когда муж начинал свой бизнес – требовался стартовый капитал, – а новая принадлежала моему мужу. Он проявил благородство, лично собрал и перевез мои вещи на теперешнее место жительства, которое на деле оказалось однокомнатной малогабаритной конурой на первом этаже панельной хрущобы, на самой окраине города. Как только я переступила порог своего нового дома, муж немедленно отобрал у меня ключи от прежнего жилья и поспешно отбыл, пряча глаза.

Стоит ли говорить, что в привезенных тюках не оказалось ни одной мало-мальски ценной вещи? Мои драгоценности унаследовала нимфа. Она оказалась небрезгливой, и к ее трофеям добавились две шубы – норка и песец.

От переживаний я здорово похудела, но сами понимаете, муж ко мне не вернулся.

Одна радость – не задержалась и нимфа. Через год она наставила муженьку рога и сбежала с шофером. Но это случилось позже. А сразу после переезда я… собралась умирать. А что прикажете делать? Представляя, как мой дорогой супруг потешается надо мной в объятиях молодой и красивой нахалки, я автоматически начинала рыдать. Но даже в таком состоянии, организму требуется пища. А купить ее было не на что. Муж выделил мне единовременное пособие, но две трети от него ушло на китайский пуховик, так как на дворе стояла зима, а шубы, как я уже говорила, сменили хозяйку. Поскольку я все же не умерла, то оставшаяся треть быстро закончилась.