Невеста рыцаря - [73]

— Но он тебе правда небезразличен, Шинид?

Коннал стоял рядом с ней, и жар его тела пробирался под бархатный плащ, в который она завернулась.

— Стала бы я делить с тобой даже один поцелуй, если бы это было не так, Коннал, — тихо произнесла она, а про себя подумала: «Если бы я так тебя не любила».

— Я хочу разделить с тобой не только поцелуй. Но я хочу знать, в каких границах могу действовать. Скажи, что мне позволено делить с тобой, а что я должен оставить в неприкосновенности?

— Как мне кажется, ты привык брать барьеры наскоком, Пендрагон. И никакие границы ты соблюдать не привык. Ты делаешь это, чтобы сбить меня с толку, я знаю, — со злостью бросила она. — Я хочу от тебя откровенности, а ты со мной… играешь!

Коннал обнял ее за талию, прижал к себе, заглянул в ее чистые синие глаза.

— Я хочу не одной лишь любовной игры, Шинид. Я хочу напоить тебя страстью. Я хочу слышать, как ты кричишь и… — Он наклонился и шепнул ей на ухо: — Я хочу пить твой сок, пробовать тебя языком. Везде.

Сердце ее гулко забилось. Те образы, что рисовало ее воображение, заставили ее вспыхнуть не от одного лишь смущения.

— Я хочу тебя всю.

Он был рядом, от его дыхания шевелились волоски у нее на виске, он скользил губами по ее волосам, по ее щеке. Стоит ей пошевелиться, и разразится буря. И в этой буре она пропадет. Погибнет.

— Значит, заключаем сделку: в обмен на твое доверие я должна лечь под тебя?

— Господи! Как ты можешь! Неужели ты считаешь меня таким подлецом?!

Она положила руки ему на грудь.

— Я думаю, Коннал, ты боишься, что твои тайны разрушат то, что мы сейчас строим, — проговорила она, заглядывая ему в глаза. Она знала: он долго был один и одиночество оставило такой глубокий шрам в его душе, что теперь он походил на раненого зверя, отчаянно боявшегося даже малейшего проявления нежности, ибо любое прикосновение могло принести ему новую боль. — Ты отшвыривал мою любовь много раз…

Он хотел что-то сказать, но она приложила палец к его губам.

— А я все еще готова рискнуть и бросить свое сердце к твоим ногам.

Ее признание было как удар. Она отдавала ему себя, ничего не требуя взамен. Он ничего не предложил ей. Она жертвовала — он брал. Доверие не такая уж малая цена. Так подумал он, и покуда он раздумывал, не слишком ли дорогой ценой заплатит он за эту сделку, Шинид предложила ему себя. И Конналу вдруг отчаянно захотелось ей высказать все, что терзало его душу, все те слова, что только она одна могла бы понять и принять.

— Ты права, я боюсь. — Он вздохнул и обнял ее еще крепче. — Мы зашли так далеко, а ты вновь смотришь на меня с недоверием. Я не могу этого вынести.

— А ты доверься мне, — прошептала она и положила голову ему на грудь. — Потому что ты для меня — все. — Она зажмурилась и крепко-крепко прижалась к нему.

— Я был глупцом. Шинид улыбнулась:

— Разве я не говорила тебе этого раньше?

— Да, — он засмеялся, — и я уверен, ты будешь говорить мне это снова… О Боже!

Она удивленно распахнула глаза, а он слегка подтолкнул ее, кивнув в дальний угол комнаты, между стеной и окном. В темноте светились огоньки. Зеленоватые и голубые. Мгновение — и огоньки превратились в два крохотных создания с крылышками. Шинид улыбнулась:

— Галвин! Киара!

Крохотный принц, грозно сверкая глазами, разглядывал Коннала.

— Ну, милорд Пендрагон, что это вы намерены делать с нашей принцессой? — Принц был в нарядной тунике, сшитой из зеленого листка, и при всей своей миниатюрности вид имел вызывающе дерзкий. Руку он держал на эфесе крохотной шпаги.

— Тебя это не касается, — пробурчал Коннал.

— Не будь грубияном, — нахмурилась Шинид.

— С этим народцем лучше не связываться. Насколько я знаю, людям они доставляют сплошные неприятности.

— Они мои друзья, так что веди себя прилично. Коннал ошеломленно смотрел на Шинид.

— У меня было мало друзей для игр в детстве, — пояснила она.

Коннал понимающе улыбнулся. Шинид поманила волшебную парочку к себе, и Киара подлетела первой, заботливо прикрыла Шинид грудь, потуже запахнув накидку, и укоризненно посмотрела на Коннала.

Коннал подмигнул ей.

Шинид уселась перед камином, закинув ногу на ногу, а крошечный принц пристроился у нее на коленке.

— Мама и папа здоровы? Как поживают мои сестры?

— Все чувствуют себя прекрасно, но я не уверен, что настроение их не изменится к худшему, когда они узнают об этом. — Галвин кивнул в сторону смятой постели.

— Шинид… — начал было Коннал, сердито взглянув на принца. Он знал из сказок, что эти крошечные человечки любят приврать. Он мог себе представить, что именно они расскажут родителям Шинид. — Скажи эльфу, что мы помолвлены.

Галвин не дал Шинид и слова сказать:

— Церемония состоялась?

— Нет.

— Контракт подписан?

— Нет, — ответила Шинид, и Коннал внутренне сжался. Должно быть, отец Шинид не сообщил эльфу о подписанном контракте.

— Тогда я вынужден вам не поверить, Пендрагон. Раз никаких документов нет, все, что происходит между вами, называется похотью, и только так. — Галвин выразительно взглянул на кровать.

— Замолчи! — рассердилась Шинид и смахнула принца с коленки. Он свалился на пол.

Коннал расхохотался. Поделом наглецу.

Но Галвину было не смешно. Острием своей крохотной шпаги он нацелился Конналу в лицо.