Невеста рыцаря - [103]

— Нет! — дико закричал он.

За мгновение до того, как удариться, пелены взмыли ввысь, и Коннал, не веря своим глазам, смотрел, как из-под них выпорхнула голубка и стрелой взмыла в небо. А ткань мягко опустилась на землю.

Коннал посмотрел вниз, туда, где шел бой. Голубки там не было. Тогда он задрал голову и увидел на крыше Робина.

— О, Коннал! Мне так жаль! — крикнул сверху Робин.

— Где птица?

Леди Марианна нахмурилась и показала на камень, удерживающий доску.

— Стойте здесь! — рявкнул Коннал и обошел камень. Он заплакал, не стыдясь своих слез, и опустился на колени перед бедной белой голубкой.

— Шинид!..

И тут вокруг голубки возникло серебристо-белое мерцание. И вдруг крылья ее стали удлиняться, принимая форму рук, клюв стал менять очертания, и возникло лицо, а оперение на головке превратилось в рыжие кудри. Коннал схватил ее и прижал к себе.

Она улыбалась, а он, целуя ее, повторял ее имя как заклинание.

Она целовала его шею, подбородок, губы, и тело ее было нагим и теплым в его объятиях. Они стояли на коленях на парапете замка, и Шинид плакала, целуя его и прижимая к груди его голову.

— Я не могу поверить, что ты жива. Когда ты упала, я подумал… Боже милостивый!

— Я знаю, знаю, — ласково повторяла она и гладила его по волосам.

— Я думал, тебе нужны руки для колдовства.

— Как видишь, не всегда, — говорила она, пытаясь его успокоить. — Не всегда.

— Слава Богу!..

Позже, думала Шинид, она расскажет ему, как ее опоили зельем, и о том, какой она была беспомощной, и как тишина и прохлада прочистили ее мозг и она вновь обрела способность колдовать. Но все это будет потом, позже.

Кто-то позади них деликатно покашлял.

Коннал с трудом оторвался от ее губ и обернулся. Леди Марианна протягивала им свой плащ. Коннал благодарно кивнул и завернул в него Шинид.

— Со всеми бедами покончено, — объявил Робин. — И по-моему, вернулся Ричард.

Шинид свесила голову вниз, чтобы посмотреть, что происходит, и у Коннала от страха захолонуло сердце — а вдруг она свалится вниз? А там, на земле, бой стих, и во двор замка торжественно въезжал король Ричард.

— Теперь Иоанн за все ответит.

— Он удрал, — презрительно процедила Шинид.

— В самом деле? — удивился Робин.

— Да. Он сказал, что если Ричард хочет, пусть берет меня, ему не жалко.

Коннал расхохотался.

— Мне кажется, леди Шинид, что даже Коннал не в силах с вами справиться. — Робин посмотрел на Марианну. — Пойдем, поприветствуем твоего кузена.

Роберт повел Марианну за собой, но она все оглядывалась, смотрела на чудесную пару и не могла поверить в чудеса, какие только что видела. И главное — все это произошло не во сне, а наяву! И она не знала, что больше ее поразило: чудеса, коим она была свидетельницей, или чудесная любовь этих двух ирландцев. Впрочем, она решила, что теперь будет верить в чудеса. И всегда будет верить.

Шинид подняла глаза на мужа и улыбнулась, а Коннал засмеялся, глядя в небо, и прижал ее голову к своей груди. Он творил заклинания о том, чтобы любовь их была вечной. Он благодарил стихии за то, что любовь Шинид сделала его сильным и добрым. И какая жизнь его ждала! Чудесная, полная неожиданных поворотов. Ведь жена его могла править всем миром! Он отодвинул ее от себя и посмотрел на любимое лицо.

— Я люблю тебя, Коннал. Он улыбался:

— Ричард будет рад с тобой познакомиться.

— Ну тогда давай как можно быстрее спустимся вниз. — Вдруг она нахмурилась. — Моя единственная одежда осталась внизу. Ты ведь не хочешь, правда, чтобы король увидел меня в таком виде? — Она распахнула плащ, демонстрируя ему красоту своего тела, и Коннал, засмеявшись, прижал ее к себе.

Он смотрел на нее горящим взглядом. Он готов был любить ее прямо здесь, на парапете стены.

— Я люблю тебя, люблю! — повторял он, сжимая ее плечи.

Она коснулась его руки.

— Да, Коннал, сила моя в твоей любви, ибо твоя душа — это и моя душа. Я тоже люблю тебя.

Он целовал ее и целовал, и не мог насытиться, и поклялся себе жить полной жизнью, не теряя впустую ни единого мгновения дарованного ему счастья.

— Ну, вот так дела! — раздался у них за спиной голос Мерфи. Она держала в руках чистое платье. Бог знает где она его раздобыла. — Король приехал, а наша леди голая, как молодая в брачной постели. Какой позор, милорд.

Мерфи протиснулась между ними, и они увидели слезы в ее глазах. Она помогла Шинид одеться. Коннал с улыбкой наблюдал за суетой служанки, и сердце его пело от счастья.

— Знаешь, — вдруг сказала Шинид, — я немножко устала от Англии.

— Тогда мы едем домой, — кивнул Коннал, а Мерфи всхлипнула, затягивая на платье шнуровку.

— Хорошо, но тогда вы должны как можно скорее подарить мне деток, чтобы я их нянчила.

Шинид приподняла бровь и улыбнулась. Коннал протянул руку, и его жена подошла к нему, подняв к нему лицо.

— Да, давай поедем домой и займемся этим.

Коннал целовал свою жену, не обращая внимания на причитания Мерфи. И тут с лестницы раздался голос Наджара и грозный рев короля.

Но Конналу было все равно, кто там кричит. Ему было важно лишь то, что жена его снова с ним, в его объятиях, и он готов был излить на нее свое счастье еще тысячей поцелуев.

Вдруг поднялся ветер, он трепал их волосы, одежду, и этот ветер принес запах мха и моря, запах родины. Внизу, на земле, горели костры, и пламя взлетало вверх, и люди с благоговейным страхом взирали на чудо. И зеленый плющ, покрытый цветами, покрыл голые камни, он стлался вдоль парапета, ластился к их ногам, свивая вокруг них живой шатер.