Невеста Нила - [8]
— К сожалению, — прервал с досадой Орион, — ухаживание за женщинами обратилось у меня в привычку, но с этих пор я буду держать себя совершенно иначе, такие глупости недостойны порядочного человека. Кроме того, я чувствую…
— Что теперь надо серьезно подумать о будущем, — подсказала Нефорис. — Я именно об этом и хотела потолковать с тобой. Не знаю, почему ты избегаешь женитьбы; было бы гораздо лучше, если бы я завтра переговорила с Сусанной. Ведь ты, конечно, заметил расположение ее дочери. Чего же лучше? Катерина — самая богатая наследница в нашем околотке, хорошо воспитана и, повторяю еще раз, ты похитил ее сердечко.
— Я охотно возвращу его обратно, — со смехом отвечал Орион.
— Оставь неуместные шутки! — вскричала рассерженная мать. — Я говорю с тобой совершенно серьезно. Катерина отличная девушка и будет, Бог даст, хорошей женой… Но, пожалуй, ты полюбил какую-нибудь женщину в Константинополе? Может быть, прекрасную родственницу сенатора Юстина?… Но нет, это пустяки; ты не мог предположить, что мы отнесемся благосклонно к ветреной гречанке!
Орион обнял мать и произнес с глубокой нежностью:
— Нет, матушка, в Константинополе я не оставил ничего дорогого моему сердцу, зато здесь, в родительском доме, нашел несравненную жемчужину, которая лучше всего виденного мной на Босфоре. Крошка Катерина не подходит к нашей богатырской семье; наши потомки во всех отношениях должны превосходить простой народ, и я хочу взять в жены не игрушку, а настоящую женщину, высокую, красивую, с благородной осанкой, какой ты была сама в молодые годы. Мое сердце влечет к себе не девочка, а царственная красавица, вполне достойная нашего рода. Я буду вполне откровенен: мой выбор остановился на Пауле, дочери благородного Фомы. Сегодня меня как будто осенило откровение свыше, и теперь я прошу моих родителей благословить наш союз.
Нефорис дала сыну высказаться, сохраняя редкое самообладание, потому что каждое слово было для нее жестокой пыткой.
— Замолчи, прошу тебя! — воскликнула наконец матрона, когда у нее не стало терпения сдерживать свой гнев. — Сохрани тебя Бог серьезно думать о таком безумном браке! Разве ты забыл наше высокое звание, ужасную смерть твоих братьев и страдания соотечественников под греческим игом? Что мы значим для греков? А между своими единоверцами мы занимаем первенствующее место и сохраним его, отвратив свои сердца от языческих вероучений. Внук Менаса, брат двоих мучеников за наше высокое вероисповедание, хочет жениться на мелхитке! Такая мысль равносильна кощунству, богохульству; я не могу выразиться иначе. Лучше мы останемся без внуков, чем дадим согласие на такой брак. Ради изгнанницы, у которой нет ничего, кроме гордости и жалких крох прежнего богатства, которая никогда не была нам ровней, ради этой неблагодарной, бедные родители должны лишиться сына, единственного утешения на старости лет, оставленного им Провидением! Поверишь ли ты, что заносчивая гречанка не хочет никогда пожелать мне доброго утра, между тем как я сама имею привычку здороваться со своими невольниками? Знай, что ни я, ни отец никогда не согласимся благословить твой выбор. Орион, любимое дитя мое, ты всегда отличался своеволием, однако я не допускаю мысли, чтобы ты решился оскорбить нас ради этой бездушной красавицы, едва знакомой тебе! Если ты поступишь таким образом, я умру с горя, и последние дни твоего отца будут отравлены твоей неблагодарностью. Но нет, ты не решишься сделаться палачом своих родителей… Однако, если… если в несчастную минуту ты посягнешь на наши родительские права, то, клянусь Богом, я вырву материнскую любовь из своего сердца, как вредную ядовитую траву, хотя бы это стоило мне жизни!
Нефорис давно освободилась из объятий сына, но Орион снова порывисто привлек ее к себе, шаловливо зажимая ей рот; потом он прошептал ей с нежным поцелуем:
— Конечно, у твоего сына не хватит мужества поступить таким образом. — Он взял обе ее руки, посмотрел ей в лицо открытым взглядом и воскликнул: — Б-ррр!… Никогда мне не было так страшно, как при твоих угрозах! И зачем было только говорить такие гадкие слова! Мало того: другие, еще худшие, были готовы сорваться с твоего языка. Однако ты грозная! Твое имя — Нефорис — означает доброта, между тем ты, милая матушка, оказываешься порой невероятно сердитой!
Тут он крепче прежнего сжал ее в своих объятиях, в порыве юношеской пылкости осыпая поцелуями лицо, руки и волосы матроны. После того Орион уполномочил мать просить от его имени руки Катерины, но в свою очередь взял с нее слово отложить сватовство на два дня. Эта отсрочка была для него облегчением, но когда юноша остался один, горькая действительность представилась ему в самом безотрадном свете. К счастью, молодой человек еще не знал, как глубоко полюбил он Паулу, и радовался, что не успел связать себя с ней более тесными узами. Хотя его глаза красноречиво говорили ей о том, чем переполнено его сердце, но слово «люблю» не было произнесено между ними. Поцеловать руку красавицы родственницы вполне позволительно со стороны двоюродного брата. Орион восхищался Паулой; однако ради прелестной девушки, будь она даже самой Афродитой, нельзя ссориться с родителями. Так поступать могут лишь неблагодарные. Красивых женщин на свете много, а мать одна. Сыну Георгия не раз случалось увлекаться красавицами и так же скоро забывать их.
Данная книга является участником проекта «Испр@влено». Если Вы желаете сообщить об ошибках, опечатках или иных недостатках данной книги, то Вы можете сделать это по адресу: http://www.fictionbook.org/forum/viewtopic.php?p=12427#12427.
В романе "Клеопатра" автор обращается к образу последней царицы династии Птолемеев, видевшей у своих ног Юлия Цезаря, признававшего за собой только две силы — смерть и Клеопатру, и величайшего римского полководца Антония, потомка Геркулеса, до конца дней своих влюбленного в царицу.
Эта книга соприкасает читателя с исчезнувшими цивилизациями Древнего мира.Персия, Иудея, Карфаген, легендарные цари и полководцы Дарий, Зороастр, Гамилькар встают со страниц исторических романов, вошедших в сборник.
«Дочь фараона» (1864) Георга-Морица Эберса – это самый первый художественный роман автора. Действие в нем протекает в Древнем Египте и Персии времен фараона Амазиса II (570—526 до н. э.). Это роман о любви и предательстве, о гордости и ревности, о молодости и безумии. Этот роман – о власти над людьми и над собой, о доверии, о чести, о страданиях. При несомненно интересных сюжетных линиях, роман привлекает еще и точностью и правдивостью описания быта древних египтян и персов, их обычаев, одежды, привычек.
Георг-Мориц Эберс (1837 – 1898) – известный немецкий ученый-египтолог, талантливый романист. В его произведениях (Эберс оставил читателям 17 исторических романов: 5 – о европейском средневековье, остальные – о Древнем Египте) сочетаются научно обоснованное воспроизведение изображаемой эпохи и увлекательная фабула.В шестой том Собрания сочинений включен роман «Тернистым путем». Автор описывает события, происходившие в Александрии в III веке н.э.Роман повествует об одном из эпизодов жизни императора Септимия Бассиана.
Георг-Мориц Эберс (1837-1898) — известный немецкий ученый-египтолог, талантливый романист. В его произведениях (Эберс оставил читателям 17 исторических романов: 5 — о европейском средневековье, остальные — о Древнем Египте) сочетаются научно обоснованное воспроизведение изображаемой эпохи и увлекательная фабула.В четвертый том Собрания сочинений включены романы, посвященные Египту династии Птолемеев: «Сестры» (1880) — роман о юных египтянках, судьба которых решалась в годы, правления двух царей — Филометра и Эвергета, и «Клеопатра» (1893) — история легендарной царицы, последней представительницы греко-македонских правителей.
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
Иисус Навин — библейская притча об исходе евреев из Египта. Пересказ и переосмысление известной истории, попытка описать ее с точки зрения людей, в ней участвовавших.Что важнее — личное счастье или вера и долг. Как человек может взять на свои плечи ответственность за судьбы целого народа. На какие жертвы можно пойти ради счастья и свободы любимого человека, на какие сделки с собственной судьбой. Вот об этом роман Георга Эберса — о людях, их судьбах, их чувствах, их вере.
Любовь к человеку или любовь к Искусству? Что важнее для Художника? Зачем даются Испытания? Как смириться с невозможностью видеть мир, если это — самое главное в жизни Художника? Месть — сладкая или горькая? Можно ли жить местью и умереть ради нее? Обо всем этом роман Георга Эберса «Арахнея».
Исторический роман «Homo sum» посвящен зарождению в недрах христианских общин Египта и Сирии института монашества.
Действие романа известного немецкого писателя разворачивается в Египте во время пребывания там римского императора Адриана в 132 г . н.э.