Невеста на ночь - [9]

– Только побыстрее, пожалуйста!

Грудь Дункана задрожала от смеха. Похоже, он злорадствовал при виде ее страданий, щедро поливая жгучей, скверно пахнущей жидкостью ее ладони и вытаскивая из них острые шипы.

– Кэйро, – заговорил он, и она открыла глаза, наблюдая, как он умело перевязывает ей руки, – а кто спасает тебя, когда меня нет рядом?

Кэйро гневно нахмурилась, глядя в его смеющиеся глаза, и вскочила, поморщившись от боли в ладонях. На этот раз Дункан и не подумал удерживать ее.

Она подхватила с земли свой шлем.

– Не обольщайся, Дункан: я давно привыкла обходиться без такого спасителя, как ты!

Глава 3

Они прошли пешком целую милю по обожженной солнцем прерии, такой безлюдной, что Дункан перестал бояться, что его пещеру кто-нибудь обнаружит. Но на всякий случай он принял меры предосторожности. Неподалеку от своего лагеря он обозначил колышками два квадрата для раскопок и разбросал по ним пожелтевшие кости, создавая видимость, будто ищет останки динозавров. Уходя на поиски золотого города, он заметал следы, если видел, что они слишком заметны на песке.

И все-таки Кэйро нашла его.

Улыбка тронула губы Дункана. Он наблюдал, как ее длинный светлый хвост раскачивается из стороны в сторону, словно маятник, поверх запыленного рюкзака. Свой шлем вместе с фонарем она пристегнула к ремню, козырек зеленой бейсболки с эмблемой «Окленд» опустила пониже, чтобы заходящее солнце не слепило глаза.

В такой же бейсболке Дункан впервые увидел ее в Египте. В то время ее волосы доставали до талии, а не до лопаток, но имели все тот же оттенок песка пустыни Сахары. Тогда Кэйро была пятнадцатилетней девчонкой с пухлыми щечками и плоской грудью. За двадцатидвухлетним Дунканом она ходила по пятам, и он втайне восхищался ее упорством, энтузиазмом и неослабевающим интересом к истории Египта. Он даже заскучал по Кэйро, когда к началу учебного года она вернулась в Штаты.

Он испытывал щемящее чувство тоски каждый раз, когда она покидала лагерь и опять исчезала из его жизни. Но иначе и быть не могло. Однажды они расстались навсегда. Всепоглощающая страсть, связавшая их, угасла, пусть и не совсем, ни одному из них не хватило терпения строить длительные отношения. Дункан доказал это, когда бросил Кэйро, а она – когда расторгла их брак.

Да, им лучше жить порознь. И как можно дальше друг от друга.

Кэйро остановилась, и Дункан тоже застыл на месте. Ему не терпелось расстаться с ней, но все же он не настолько спешил, чтобы не наслаждаться моментом, не восхищаться ее длинными стройными ногами и изящным профилем. Легкий ветер развевал ее волосы. Кэйро нагнулась и провела пальцем по песчаной почве.

Отвести от нее взгляд стало совершенно невозможно. Красная рубашка Кэйро оттянулась на спине, обнажив стройную шею, покрытую легким загаром, а когда она наклонилась вперед, Дункан разглядел округлость ее груди – роскошной, упругой, которую он однажды облил шампанским.

У него перехватило дыхание. Пришлось глотнуть воды из фляжки.

Кэйро подняла козырек бейсболки, выпрямилась и показала Дункану облепленную землей раковину земли.

– Она понравится Дилану.

– Кто такой Дилан? – спросил Дункан, невольно ощутив прилив ревности. – Твой приятель? Муж?

Кэйро перевела взгляд на раковину и смущенно засмеялась:

– Ни того, ни другого у меня нет. А Дилан – просто друг.

Черта с два! Дункан не поверил ей, но допытываться не стал. Все равно через час они расстанутся.

Кэйро осторожно обтерла раковину, то и дело поглядывая на Дункана.

– У него целая коллекция мезозойских раковин, но такого наутилуса в ней нет. – Ее голос дрогнул, и Дункан сразу пожелал узнать, в чем дело.

– Побудь здесь пару недель, и еще не то найдешь – кости тесцелозавров, эдмонтозавров, трицератопсов.

Она снова метнула на него взгляд из-под густых ресниц:

– Это приглашение задержаться?

Дункан решительно покачал головой, не попавшись в ловушку:

– Просто замечание.

Она улыбнулась:

– Так я и думала. Так или иначе, через неделю мне надо быть в Белизе. – Она сунула наутилуса в боковой карман рюкзака. – Ты когда-нибудь бывал в Белизе в такое время года?

– Там жарко, как в аду. Ни один человек в здравом уме не рискнет отправиться туда в сентябре.

Лазурные глаза Кэйро заблестели, улыбка стала шире – та самая ослепительная улыбка, которая несколько лет назад пленила Дункана.

– Мне всегда нравилось ходить по краю пропасти, совершать безумства. И тебе тоже. Вот почему я думала, что ты согласишься составить мне компанию.

– У меня свои планы.

Она поморщилась:

– Ты уже говорил. – Перебросив хвост за спину, она снова зашагала по тропе.

Дьявол! Ей опять удалось вскружить ему голову, как тогда, в Египте. Первые несколько лет знакомства они были просто друзьями, но к тому времени как Кэйро исполнилось восемнадцать, Дункан уже мечтал посвятить ее в тайны высокого искусства безумной, страстной, опустошающей, не знающей запретов любви.

Он сгорал от желания, но выждал еще три бесконечных года, пока Кэйро не исполнился двадцать один. А потом, как законченный болван, он счел своим долгом сначала жениться на ней. Он уговорил Кэйро сбежать с выпускной вечеринки в Сан-Франциско и привез ее в Лас-Вегас, в часовню с неоновой вывеской, где она послушно встала рядом с ним перед священником, преподобным Лавом, и ответила «да» на все его вопросы.