Невеста на ночь - [17]

Глава 6

Разрешив Кэйро переночевать в лагере, он совершил непростительную ошибку. Дункан понял это в ту же секунду, когда она вышла из палатки, одетая в одну из его рубашек. В этой просторной белой рубашке она выглядела чертовски аппетитно на фоне темного ночного неба. Дункан знал, что Кэйро – опасность с большой буквы, что ему следовало бы проводить ее в город, но когда речь заходила о Кэйро, он всегда терял способность рассуждать здраво.

При росте пять футов девять дюймов она обладала потрясающей фигурой, которая за последние пять лет ничуть не испортилась. Глядя, как ее длинные волосы разметались по плечам, увлажнив перед рубашки, как мокрая ткань облепила грудь, Дункан прекрасно понимал, что в ближайшее время ему не образумиться.

– Спасибо за воду, – произнесла Кэйро, расчесывая спутанные волосы. – Душ пришелся кстати. Одной губкой я бы не смыла всю пыль.

Вода капала с ее волос, скатывалась по высокой груди. Сквозь ткань рубашки просматривался ярко-розовый бугорок, при виде которого у Дункана перехватило дыхание. Пожалуй, надо бы помочь ей распутать волосы, сесть рядом и самому расчесать их, но он еще не совсем спятил. Лучше уж сидеть подальше, на пеньке, подбрасывая топливо в костер, чтобы поскорее просушить рубашку Кэйро.

Вскоре Дункан вновь обрел способность дышать.

– Чтобы промыть волосы, я израсходовала почти всю воду, – сообщила Кэйро. Она сидела на плоском валуне, который Дункан прикатил из прерии. Подол рубашки задрался, открывая взгляду ее ноги. Дункан вдруг понял, что под рубашкой Кэйро совсем голая, а ее кожа такая же нежная, как прежде.

Резко отвернувшись, он стал смотреть на огонь – это безопаснее, чем любоваться ногами Кэйро.

– О воде не беспокойся, – отозвался он, выбрав самую нейтральную тему. – Через пару дней я пополню запасы. Одному мне воды нужно немного.

– Ты еще не пресытился одиночеством? – Она тряхнула головой, перекидывая волосы через правое плечо. Тщательно распутывая их пальцами, она просушивала прядь за прядью.

– В одиночестве нет ничего плохого, надо только привыкнуть к нему. – Дункан не собирался объяснять, как он развлекается болтовней с призраком старого бродяги, чтобы скоротать время.

Открыв сумку-холодильник, перенесенную поближе к огню, Дункан вынул оттуда упаковку хот-догов.

– Есть хочешь?

– Умираю с голоду!

Насадив два хот-дога на проволочный шампур, Дункан начал медленно поворачивать их над пламенем.

Кэйро выпрямилась и посмотрела на огонь.

– Как я тебе сочувствую! Помню, ты часто рассказывал о своих родителях, о том, как привязаны вы были друг к другу. Мне всегда хотелось иметь такую семью.

– Да, мне крупно повезло. – Дункан поворачивал шампур, глядя, как подрумяниваются сосиски. Ему вспомнились семейные поездки. По вечерам, устроив привал где-нибудь в лесу, они с родителями допоздна играли в «Монополию», прижимая бумажные деньги камешками, чтобы их не унесло ветром. Он отчетливо представил маму дома, в кухне. Как они с отцом любили ее стряпню! – Мама пекла лучшее в мире печенье с арахисовым маслом, – добавил он.

Кэйро улыбнулась:

– Помнишь, как она отправляла посылки тебе в Египет? Как мы рылись в ящиках в поисках ее знаменитого печенья?

– Помню.

– А мне она как-то прислала рецепт. Ты знал об этом?

Дункан покачал головой.

– Она вложила его в поздравительную открытку на мое шестнадцатилетие. Чудесные пожелания она по ошибке подписала: «С любовью, мама». – Кэйро рассмеялась. – Потом она зачеркнула слово «мама» и написала «Джил», но с тех пор мысленно я всегда называла ее мамой.

Кэйро положила расческу рядом с собой на камень и протянула озябшие руки к огню.

– Я сохранила эту открытку. Я даже пеку то самое печенье не реже раза в месяц. Порой мне кажется, что его запах разносится по всему Мендосино: всякий раз, когда я вынимаю печенье из духовки, ко мне кто-нибудь заходит поболтать.

У Дункана Кэйро всегда ассоциировалась с Египтом, с шортами цвета хаки, белой тенниской, высокими ботинками и бейсболкой с эмблемой «Окленд». Почему-то он никак не мог представить ее перепачканной мукой, стоящей посреди кухни и замешивающей тесто. Воображать Кэйро домовитой хозяйкой было приятно, но в шортах и тенниске она ему нравилась больше.

– Когда ты переселилась в Мендосино?

– Год назад. Первые два года мой туристический бизнес шел на редкость удачно, мы с Фиби накопили денег и купили старый дом на берегу океана. Там у Фиби есть мастерская. А дом прекрасно подходит для детей.

Он усмехнулся:

– Ты решила обзавестись детьми?

Кэйро смущенно засмеялась, а Дункан вспомнил, как она объясняла, что не желает иметь детей, пока не повзрослеет и не устанет от поездок. Родители Кэйро почти не уделяли ей внимания – это Дункан видел каждое лето. Она называла их по именам, Хелен и Джордж, а они дали ей имя Кэйро просто потому, что она родилась в Каире. Дункан никогда не видел, чтобы супруги Макнайт обнимали дочь. Никогда не слышал от них ласковых слов, которые так естественно повторяют изо дня в день другие родители. Неудивительно, что Кэйро завидовала ему.

Спохватившись, он повернул шампур. Сосиски местами подгорели. Дункан снял хот-доги и протянул первый Кэйро.