Невеста мастера - [42]

— Так что же — я один буду пожинать плоды этого, э… урегулирования? — сказал он каким-то напряженным голосом.

— Ну, не вполне. Я буду пользоваться твоим именем и твоим обществом, покуда я здесь, плюс какой-то суммой, которую ты мне выделишь. Я буду учиться и, поверь, не очень обременю тебя своими расходами. Если захочешь потом развестись, я не буду против.

— Ты, я вижу, все продумала.

— Как замысел, а? — Улыбка, которую Констанс изобразила на своем лице, как-то увяла под суровым взглядом Лока. Она отвела глаза. Вздохнув, расправила плечи, собираясь с силами.

— Алекс получит то, что заслуживает. Узнает, что я ему не игрушка.

— А ты уверена, что я буду соблюдать условия нашего договора?

— Ну, насколько я знаю, для тебя честь превыше всего и, к тому же ты, в общем-то, хорошо ко мне относишься, хотя и не хочешь в этом признаться. Думаю, мы можем быть союзниками, по крайней мере, на время и, во всяком случае, — она проглотила комок в горле, — я скорее доверю свою судьбу тебе, чем Роджеру.

— Ну, это вряд ли комплимент, дорогая. Нет, знаешь, я, пожалуй, не приму твоего щедрого дара, хотя все это и соблазнительно, но попахивает не очень…

— А как насчет «Одиссея»?

— Есть и другие пути.

— Ты можешь назвать хоть один? — нетерпеливо прервала она. — Я тебе даю все, что тебе нужно, на серебряном блюдечке, а ты отворачиваешься! Дурак, что ли?

— Ну уж не настолько, чтобы не видеть, куда все это может завести! — сказал он яростно и взял ее под руку. — Пошли. Хозяйка Джедедии даст тебе комнату на ночь, а завтра…

— А завтра Алекс наверняка найдет способ добиться своего! — воскликнула она почти в отчаянии; в душе ее поднимался страх. Опять ловушка? — Тогда я вообще что-нибудь ужасное натворю!

— А выходить замуж вот так — за человека, которого совсем не знаешь, — это лучше?

— Я тебя знаю лучше, чем ты думаешь, — сердито пробормотала она.

— Отнюдь! — Лок схватил ее за вторую руку, повернул к себе, злясь скорее сам на себя. — Думаешь, со мной можно обращаться как с каким-то евнухом?

Она прижала свои израненные ладони к груди.

— Я… я этого не говорила…

— Ну, а к чему тогда все эти рассуждения? Думаешь, мне станет так противно, что я не потащу тебя в постель?

— Он заметил неуверенность в ее глазах и засмеялся, слегка дотронувшись губами до ее уха. — Не нужно играть со мной в эти игры. Месть сладка сама по себе.

От тепла его дыхания и прикосновения его губ у нее по коже пробежали мурашки. Она вздрогнула — какой он все-таки сильный мужчина. Наверное, действительно, все это глупости, что она придумала, но другого пути нет. Она решила идти напролом.

— Ну, так что же ты медлишь? Может, насмешек боишься — еще бы, брать в жены островитянку какую-то! Но ведь это только на время, и есть определенные плюсы, а? Поверь мне, они будут!

— Черт тебя подери с твоими дьявольскими штучками! Знаешь ведь, что мне на это плевать!

— Я знаю, что тебе не наплевать на свою репутацию, но почему ты тогда не хочешь воспользоваться этим планом, чтобы отомстить за своего отца и снять пятно с памяти матери?!

Пораженный ее словами, он отпустил ее.

— Что ты хочешь этим сказать, черт побери!?

— Я кое-что знаю! — Она сунула руку за пазуху, вытащила свой медальон, открыла его так, чтобы он мог увидеть два портрета в нем.

— Боже мой! — Он дотронулся до миниатюр дрогнувшим мизинцем. — Мама!

— И мой отец. Тебя никогда не интересовало, что там, в действительности произошло? Партнеры расстались явно не только из-за разногласий по вопросам бизнеса. Ты уже был тогда достаточно взрослый и должен помнить весь этот скандал, слухи и тому подобное…

— Там не было ни на цент правды! — Лицо Лока стало мертвенно-бледным! — Ни на цент!

— Вот это трудно сказать. Я знаю только, что у Джеймса Латэма, должно быть, были какие-то чувства к Элизе Мак-Кин, если он хранил у себя на груди ее портрет. — Глаза Констанс затуманились слезами, и она сжала в кулачке серебряный овальчик. — И Алекс, должно быть, в наказание выгнал его, то есть заставил, вынудил исчезнуть — как сейчас и меня.

— Так вот почему тебе пришло в голову все это безумие!

— Да, Алексу за многое предстоит ответить. А ты лишаешь и меня, и себя возможности насладиться местью! Такой утонченной, сладкой местью! Ну почему ты это не хочешь понять? Боишься? — Она презрительно скривила губы.

Лок снова рывком притянул ее к себе, ладонью приподнял ей подбородок. Она сводит его с ума, переворачивает ему все внутри, вызывает такое разнообразие чувств и ощущений, что он даже не способен рационально в них разобраться, — короче, вносит в его размеренную упорядоченную жизнь больше хаоса, чем самое настоящее землетрясение. Да, она у опасной черты…

— Я не трус, черт тебя возьми!

Она храбро поднялась на цыпочки и слегка дотронулась своими губами до его.

— Докажи!

В нем вспыхнул какой-то первобытный огонь. Одной рукой он обнял ее за талию, а второй, которая была у ее подбородка, он слегка сжал ей горло. Она не шевельнулась. Скулы Лока заострились, морщинки в уголках глаз стали глубже. Губы дернулись, на лице появилось выражение невольного почтения перед этой хулиганкой.

— Будь ты проклята!