Невеста дьявола - [113]

Чиллингуорт открыл дверь и высунул голову наружу.

— Все чисто. На улице ни души, только ваш экипаж стоит напротив.

Гордо подняв голову, Онория направилась к выходу, но потом все-таки оглянулась.

— Не забудьте: вам надо лежать так, чтобы ноги были выше головы. И ради всего святого, приложите компресс, а то глаз затечет.

Уже второй раз за этот день у Чиллингуорта, как говорят, отвисла челюсть. Опомнившись, он метнул на Онорию свирепый взгляд.

— Милостивый Боже, да идите же!

— Хорошо… Берегите себя.

Быстро спустившись с крыльца, Онория огляделась по сторонам. Невдалеке стоял ее экипаж, а из-за угла появилась большая черная карета. На улице уже сгущались сумерки. Чиллингуорт оказался прав: кругом не было ни души. Вздохнув, Онория двинулась вперед.

Она и не заметила, как из-за дома Чиллингуорта вынырнула черная фигура и пошла следом за ней. Инстинкт не подсказал Онории, что опасность близко. Звякнула упряжь, раздался стук копыт, и черная карета вдруг остановилась прямо перед ней, загородив путь к наемному экипажу. Не успела Онория опомниться, как таинственный незнакомец накинул на нее свой черный плащ. Она пыталась вырваться, путаясь в тяжелых складках материи, и уже собиралась закричать, но тяжелая рука закрыла ей рот.

Онория притихла. Она не стала сопротивляться, когда ее подняли и усадили в карету. Лошади тронулись.

— Подожди! — воскликнула Онория, высовывая голову из-под плаща Девила. — А как же Слиго?

Помолчав, Девил недоуменно переспросил:

— Слиго?

— Ты приказал ему следить за мной, помнишь? — Избавившись от плаща, Онория с облегчением вздохнула и посмотрела на мужа, отметив, что у него очень странное выражение лица. — Он ждет меня в наемном экипаже.

Девил нахмурился и покачал головой.

— Посиди здесь.

Он приказал Джону остановиться и спрыгнул на мостовую. Онория потеряла его из виду: кожаные шторки на окнах были опущены. Через две минуты карета покачнулась — это Слиго полез на крышу.

— Покрутись вокруг парка, — приказал Девил, усаживаясь на свое место,

Он заглянул в глаза своей жены и не нашел в них и тени фальши.

— Может, ты расскажешь мне, что происходит?

Девил глубоко вздохнул, пытаясь скрыть свое волнение. Онории не стоит знать, что он пережил, увидев, как в дверях появился Чиллингуорт в одной сорочке, а потом вышла она сама и сказала ему на прощание несколько слов.

Девил их не расслышал, но очень живо представлял себе, о чем они говорили и чем занимались вдвоем. От такого предательства мороз по коже продирал. Пылкие признания в любви оказались пустыми фразами! Мысль об этом поразила Девила в самое сердце. Охваченный слепящей черной ненавистью, он едва сознавал, что делает. Но одну вещь Девил запомнил: накрыв Онорию своим плащом, он подумал, что самый лучший выход — убить ее и себя, положив конец мучениям. Даже сейчас, уже немного успокоившись, он вздрагивал, вспоминая о том, как чуть не совершил ужасную ошибку. Его терзало сознание вины. Уж слишком он недоверчив.

Онория смотрела на него с тревогой. Девил откашлялся.

— Слиго сказал, что ты получила письмо.

Он бросил эту фразу, чтобы завязать разговор, но Онория нахмурилась.

— Я написала тебе об этом. Девил заморгал.

— Написала?!

Порывшись в своем ридикюле, Онория вытащила листок бумаги.

— Вот оно.

Девил прочел письмо и с укором взглянул на жену. Она надменно выпятила подбородок.

— Там было сказано, что я должна прийти немедленно, поэтому я послала тебе письмо и попросила Слиго отнести его. Он знал, что ты в клубе, и послал Дэлли. Слиго не нарушил твоих приказов: он остался со мной.

— Я не получал твоего письма. Наверное, его принесли позже, когда я уже ушел из клуба, — выпалил Девил, не подумав.

— Но… — Онория нахмурила густые брови, — почему же в таком случае ты оказался здесь?

Девил замер. Испытующий взгляд жены заставил его опустить глаза.

— Вот почему. — Усилием воли он заставил себя вытащить письмо из кармана.

Ему очень не хотелось показывать ей это анонимное послание, но иного выхода не было. Онория вела себя так искренне и так честно, что он не мог поступить иначе.

Чувствуя на сердце свинцовую тяжесть, Девил протянул ей листок. Дочитав до конца, она прерывисто вздохнула; невидимые тиски сжали грудь, сердце неистово забилось.

Когда Онория поняла, что могло произойти, у нее задрожали руки. Потом она медленно подняла голову и посмотрела мужу в глаза. Эти глаза умели читать в душах, но иногда их застилала пелена ярости. Пауза затянулась.

— Это неправда. Я никогда бы такого не сделала, — взмолилась она, а потом тихим надломленным голосом добавила: — Я люблю тебя.

— Я знаю.

Закрыв глаза и стиснув зубы, Девил боролся с клокотавшим в нем гневом. Он всеми силами души ненавидел убийцу, нанесшего удар по самому уязвимому месту в его броне и… сделал больно Онории.

— В тот момент я не думал, а действовал, — сказал он, вздохнув. — Прочитав это письмо, я был не в состоянии думать потом увидел, как ты вышла от Чиллингуорта… — Голос Девила сорвался, он снова сжал челюсти, но выдержал взгляд жены и едва слышно прошептал: — Я люблю тебя… слишком сильно.

Его слова смыли боль с сердца Онории; тиски, сдавившие грудь, мгновенно разжались.