Невеста драгамана - [11]

— Ух ты, щекотно! — рассмеялся он и заскользил вверх по трубе.

Пламя обняло поджарое тело, окутав его, точно одеялами. Как раз когда его ноги исчезали из виду, вниз вдруг свесился зеленый кончик хвоста, размерами и формой напоминавший лопату. Он пошуровал в горячих углях, затем втянулся в трубу.

Я никогда прежде так близко не видела момента трансформации драгамана. Я подбежала к двери, чтобы посмотреть вверх, но пятно света распространялось недостаточно далеко. Я лишь заметила далеко вверху длинную россыпь искр, как след метеора, да расслышала звук, словно где-то выколачивали гигантский ковер, — бух, бух, бух.

— А вот и они! — воскликнула за моей спиной Элли. — Ребята, привет! Честное слово, я так никогда и не привыкну к этой вашей манере выходить прямо из стенки!

3

Когда все расселись, занятыми оказалось одиннадцать мест. Элли нипочем не желала сказать, кому же предназначалось двенадцатое — как раз по левую руку от меня.

— Увидишь, — только и сказала она. — Не бери в голову.

Первыми гостями, явившимися к ужину, были призраки четырех из восьми горняков, погибших в шахте «Грино слоп» в декабре девятьсот десятого года, когда из-за неисправного фонарика рванул газовый карман. Чей это был фонарик, они спорили до сих пор.

— Ну нет, только не мой, — сказал самый молоденький и маленький, выглядевший лет на пятнадцать. — У меня росту не хватило бы, чтобы достать до кармана!

— Газ где угодно вырваться может, — сказал тощий. — Не только под потолком. А ты у нас большой любитель соваться в каждую щель, это все знают.

— Бедолаги, — шепнула мне на ухо Элли. — Всегда с радостью откликаются на приглашение, но как доберутся сюда — все разговоры только о деле.

Между прочим, она приготовила большую коробку еды для их четверых товарищей, трудившихся в ночную смену. Они так и не бросали работы, хотя их призрачные руки не могли копать, угля там не было, да и сам штрек перекрыли уже лет десять назад. Тем не менее они не уходили оттуда, ведь это было все, что они умели и знали.

Тяжело было думать об этом.

— Тихо вы, — подал голос один из них, самый широкоплечий. — Я тут бригадир, забыли? Если в мою смену что-то случилось, значит, виноват я. И хватит об этом!

Тут все заговорили разом, даже венгр, едва способный связать по-английски два слова. Они дружно накинулись на бригадира, оспаривая его право принять на себя их общую оплошность, приведшую к несчастью. Садясь за стол, они сняли горняцкие каски, но то, что это были шахтеры, угадывалось без труда — они никогда не смотрели прямо один на другого, привычно опасаясь ослепить собеседника светом налобного фонаря. Безостановочно болтая, они тем не менее с аппетитом уплетали еду. На то, как это делают призраки, я успела насмотреться еще в доме с привидениями, где прошла часть моего детства. Еда попросту исчезала из стоявших перед ними тарелок — кусок за куском, хотя проследить за этим не удавалось. Каждое съеденное блюдо делало призраков все менее прозрачными, впрочем, к концу трапезы газету сквозь них все равно можно было читать.

Как вы уже поняли, к соседству с призраками мне было не привыкать, но вот четверо бесенят, расположившихся в дальнем конце стола, составили некоторую проблему. И дело было не в том, что они сидели совсем голые, а их красные толстенькие тела были безволосыми, как у пупсов из магазина. И даже не в том, что они разговаривали до того быстро и такими высокими голосами, что ничего нельзя было разобрать. Меня доставали их древние, лишенные выражения лица, глубоко посаженные глаза без зрачков и, конечно, застольные манеры этой четверки. В этом смысле они почти сравнялись с Кайтером Пайком, который уплетал тушеную говядину, зачерпывая ее лопатой из чашки размером с котел. Драгаманы живут очень долго и поэтому, как я уже говорила, почти никогда не торопятся. Еда — одно из немногочисленных исключений. Даже когда съедаемое не сопротивляется.

Глотая и чавкая, Кайтер Пайк еще и мастерски поддерживал светский разговор с бесенятами.

— Нет, увольте… Ах, поди ж ты!.. Нет, в самом деле?..

Шахтеры продолжали ссориться из-за фонаря, бесенята трещали, словно сверчки, и нам с Элли ничто не мешало вдоволь наговориться.

Я спросила ее, как ей нравится такая жизнь в подземелье.

— Да тут все замечательно, — сказала она. — А Кайтер Пайк просто очарование, — «Очарование» в этот момент извлекало цельную морковку оттуда, куда она улетела с лопаты, — у себя из-за уха. — Он вплел эту зеленую ленточку мне в волосы и сказал, что когда-нибудь возьмет меня полетать. Высоко-высоко — так, что я увижу сразу всю долину Нью-ривер…

Говоря так, она смотрела не на меня, а на баночку с маринованными овощами, причем так, словно надеялась прочесть там свою судьбу. Я вынула баночку у нее из руки и поставила на стол.

— Элли, — сказала я, — очень не хочется это говорить, но… ты, часом, не выдаешь желаемое за действительное, живя тут на положении домохозяйки? Не стараешься притвориться, будто все идет нормальным порядком? Милая, тебя ведь утащили сквозь дырку в земле, и проделало это существо из древнего мифа. После твоего исчезновения шериф совсем спятил, и вашим соседям уже пришлось пострадать.