Невеста для дофина - [37]

Но вот граф, что-то сказав Квентину, обошел того по дуге и двинулся дальше. Я даже подалась назад в панике, поскольку пришло осознание, что де Армарьяк двигался к нам. Но ноги будто приросли к земле. Я была не в силах пошевелиться и с ужасом смотрела на приближающегося фаворита.

Армель, похоже, была солидарна со мной, вцепилась в мою руку так, что ей-ей – синяки останутся. Аврора тоже стояла ни жива ни мертва, удивляюсь даже, как она не упала в обморок.

– Мадемуазели. – Прямо перед оградой де Армарьяк остановился и склонился в поклоне.

Ах, какой голос у графа! У меня даже колени задрожали. Глубокий, тягучий, точно мед. Даже если он сейчас меня попросит удалиться, я просто не смогу. Вот теперь ноги уж точно пустили корни. И сама я застыла, не в силах пошевелиться.

– В Провансе был такой обычай, еще в период до смуты, – обворожительно улыбнувшись, начал юноша, глядя при этом прямо на меня. – Прежде чем отправиться на бой, рыцарь просил у девушки платок или ленту… – Взгляд графа переместился на мою руку с намотанным шнуром. – На удачу.

Вздрогнула и опустила глаза. Все еще находясь под впечатлением от голоса графа, не совсем понимала, чего от меня хочет де Армарьяк. Неужели шнур? И ведь, как назло, ни платочка. Такого, знаете, с изящной вышивкой и кружевом по краям. Сегодня же начну носить с собой такой. Хотя разве выпадает подобный случай дважды?

– Позволите?

Ах! Граф же так и стоит у оградки и внимательно смотрит на меня.

– Мадемуазель Эвон?

Все! Теперь сомнений у меня нет, что он хочет шнур с моей руки. Впрочем, моего согласия уже не дождались. Де Армарьяк самовольно взял мою ладонь и, коснувшись ее губами, легко распутал импровизированный бант.

Минута – и я уже удивленно смотрю вслед удаляющемуся рыцарю, который обматывал свою руку плотным жгутом. Господи, какая же я дурочка! Даже не смогла ни слова из себя выдавить. Теперь граф будет думать, что я непроходимо глупа. Впрочем, и Армель, и Аврора тоже пребывали в шоке и лишь ошарашенно смотрели в спину де Армарьяку.

– Можем начинать? – недовольно поинтересовался декан боевого факультета, которого не тронуло представление, устроенное графом.

– Вполне! – кивнул тот и встал в стойку.

Однажды мы с Армель видели тренировку боевых магов. Пробрались в восточную галерею и оттуда смотрели на дерущихся парней. Было в этом что-то волнующее, хоть и «животное», как говорит мадемуазель Лаура. Зрелище точно не для женских глаз. Но… как завораживает. Неудивительно, что до смуты рыцарские турниры устраивали несколько раз в год, и народ шел на них толпами – от благородных до крестьян. Разве можно не восхититься очарованием боя?

С непривычки мне едва удавалось следить за перемещениями магов. Если движения Квентина были резкими и словно рваными, то граф двигался плавно и уверенно. Казалось, он танцует с противником, охотно уступив место ведущего в танце. Отступает, позволяет боевику проводить ряд ударов. Почему? Не хочет поранить?

Со стороны Квентина летели огненные шары, которые, впрочем, не причиняли никакого вреда графу, разбиваясь о невидимый щит. Вскоре и фаворит дофина начал отвечать, в воздух взметнулась водная плеть. Теперь Квентин прикрывался щитом, стараясь продолжать атаку, но у студента не получалось.

На секунду мне даже показалось, что накрученный на руку мой жгут де Армарьяк использует как рукоятку плети. Получается, я сама дала в руки графа оружие против своего же однокурсника?

– Пресвятая Дева, страшно-то как! – взволнованно пролепетала Аврора.

Полностью поддерживала подругу. Казалось, щит Квентина вот-вот поддастся и разлетится на куски, а шипящие струи воды обрушатся на беззащитного юношу. Мне было очень страшно, но азарт боя… тот самый, о котором любил говорить дедушка, подхлестывал меня. Подалась вперед и вцепилась руками в ограду, которая была слишком высока для меня – почти на уровне живота.

– Давай же!

Вроде бы я сказала совсем тихо, сама себя едва слышала, но мальчишки, стоявшие вокруг нас, восприняли мои слова как призыв к действию. Толпа всколыхнулась, и вот почти звенящую тишину боя, которую разбавляли лишь ревущие звуки летящих огненных шаров, пронзили крики:

– Давай, Квентин! Давай!

– Сделай его!

– Вспомни петлю Дженклинса!

Казалось, я оглохла. Крики неслись со всех сторон, порядком пугая Аврору и Армель. А я… какая-то неправильная мадемуазель. Но мне совсем не страшно! Скорее, да, азартно. Я совсем забыла про аристократичный вид. Мое лицо раскраснелось, а глаза бесстыже блестели. Да и губы были искусаны едва ли не в кровь. То ли дело Аврора! Бледна, взволнованна, испуганно прикрывает рот платочком.

Перевела взгляд на дофина и его свиту. Мужчины весьма напряжены. Пажи тоже что-то выкрикивают, сложив ладони рупором, но разве им перекричать нашу толпу? Вот вам! Знай наших! Как-то счастливо рассмеялась и в этот момент встретилась глазами с месье де Грамоном.

Менталист нахмурился и покачал головой. Считает, что я веду себя неаристократично? Улыбка медленно гасла на моем лице. Опьяняющее ощущение схватки отступало, возвращая воспоминания, что я собиралась быть самой лучшей и воспитанной мадемуазелью, пока дофин на территории академии.