Невеста для демона страсти - [96]

Я не знала, зачем пришли в мир демоны. Если в усадьбе, сидя в темнице и слушая безумный шум за окном, я могла наивно полагать, что это Лис пришел, чтобы спасти меня, то сейчас, проезжая через разоренные и охваченные смертью и ужасом городки и поселки, я понимала, что нет, не ради меня, не из-за меня… Возможно, я… или герцог… своими действиями дали им повод, но то, что они творили, выходило далеко за рамки вмешательства в одну человеческую судьбу. Лис всегда хотел чего-то большего… Они все всегда хотели чего-то большего. И вот теперь мы с герцогом, видно, позволили им начать.

И теперь… Нет, бесполезно возвращаться в усадьбу с криками «прекратите!». И в долину с теми же воплями мчаться нет смысла. Укрыться? В стране, где безумствуют демоны? Где они с моей (пусть невольной) помощи и безумствуют?.. Нет, Лис не солгал: у меня только один путь и только один выход. Он вообще никогда не лгал мне. Недоговаривал — да, сколько угодно, конечно. Но не лгал. И зла мне не желал. И боли. И того, что герцог станет пытать… Да он сделал все, чтоб у герцога даже повода не возникло. Я искала своего законного мужа, настолько напуганная, что готова была рассказать все, что знаю, и даже то, о чем лишь догадываюсь!

Впрочем, не важно. Сейчас не важно, что было, сейчас важно лишь то, что будет. И что я могу сделать для этого будущего. Замок — мой. А меня могут слышать боги (незаметно, но, может быть, не везде?) А в замке… В замке — тайна и сокровища рода. Рода, что, как выясняется, шел от Лилит. Лилит же служила Ей… Меня же могут слышать боги…

На миг похолодела от пронзившей меня догадки. Черная Богиня. Лис хотел, чтобы я призвала в этот мир Черную Богиню! Самое страшное зло…

Но зло уже шло по этой земле, и Дэус был бессилен с ним справиться. Дэус… Моя семья поклонялась ему веками, забыв и отринув свою Богиню. Но он так и не признал нас своими. Он скармливал нас демонам за деяния далеких и всеми забытых предков. Нам не было ни прощения, ни искупления, но за что? Именем Дэуса и во славу Его его Рыцарь приговорил меня к костру, но за что? За то, что Дэус еще от века приговорил меня стать нежитью для демона? В этом была справедливость? Хоть кроха, хоть капля?..

А Дочери Лилит поклонялись когда-то своей Богине. Женщины поклонялись когда-то своей Богине. Теперь же, лишенные всех прав, они поклоняются лишь своим отцам и мужьям, а те творят с ними, что пожелают. Отдают, словно вещи, в чужие руки, приобретают ценных, избавляются от ненужных… Я была лишь послушной женой и дочерью, я пришла к тому, кто был моим мужем «в глазах Дэуса». И оказалась приговоренной к костру.

«Вот в глазах Дэи ты была бы моей женой», — говорил мне когда-то Лис. Я сбежала тогда — и от него, и от его слов про Дэю. Стать женой сыттара было слишком страшно. Но ведь, по сути, взгляд Дэи был более справедлив: кто взял — тот и муж. Кто забрал из дома родителей, кто уложил на ложе любви… Дело не в хитроумно составленных Клятвах и Договорах, дело в сути. А если Дэя видела суть… Если Дэя видела суть так же, как я — так чего мне бояться ее? Ее боится Дэус с его ложными Клятвами, ее боится герцог с его страстью мучить «именем закона и Дэуса» тех, кто слабее и беззащитней.

И Лис не считал ее злом. Он воевал против нее когда-то, но злом не считал. И всегда хотел, чтобы я с ней встретилась. Мы с ней встретились. «Если только заставим богов передумать», — обронил он когда-то. Я решила тогда, это констатация бессилия перед судьбой. А это был план действий.

Так почему бы нет? Если Дэус не смог мне помочь, если он не в силах помочь всем этим людям, терзаемым демонами, если с его ведома и согласия демоны вот уже столько веков этот мир терзают — мне придется просить о вмешательстве Дэю.

ГЛАВА 17.

Через Асрэй не поехала, рисковать не стала. Свернула в горы, едва город показался на горизонте. Конечно, это было рискованно — тут не просто не было дорог, тут даже прямых путей, что вели бы в нужную мне сторону, найти не ожидалось. Но полыхающий пламенем пожаров город вызывал все же куда большие опасения. Потому планировала просто объехать город со стороны гор, не слишком в них углубляясь, пока не выеду на нужную мне дорогу.

Однако, чем дальше я ехала, тем сильнее крепла во мне уверенность, что город — не нужен, ориентиры — не требуются, мне надо туда, вглубь… Через эту вот седловину… потом вверх по тому ручью… и вброд через эту реку… а тут — просто вверх, иначе никак. И через огромное это плато, и вновь вниз, опять вверх, и налево, мимо этих останцев…

Замок я увидела на закате. Не сразу поняла, что это он, приняла издалека за очередную группу останцев. Но нет, это были стены — полуразрушенные и заросшие мхом, но стены. И даже башни — пусть от них остался лишь остов, но они рукотворны, это не природное нагромождение камней. Отыскался и вход. Деревянные створы ворот давно истлели, и каменный проем приглашающе щерил темную пасть.

Осторожно спустившись с коня и ведя его в поводу, я медленно вошла в замковый двор. Он был невелик, частично засыпан землей и камнями — за прошедшую тьму веков здесь не раз случались обвалы. От бывших здесь некогда хозяйственных построек ничего не осталось, должно быть, все они были из дерева и давно отжили свой век. Из камня же внутри стен был только донжон, и он по-прежнему возвышался, гордый и неприступный. Почти, ведь входная дверь тоже давно сгнила.