Невервинтер - [6]

– Нет, – без выражения сказал Дриззт, предупреждая ответ Далии. – Я не могу.

– Мы просто пытаемся выжить, вот и всё, – заявил Стуйлис. – У человека есть право на еду!

– То, что ты не почувствовал касания моего клинка свидетельствует о моём согласии, – ответил ему Дриззт. – Но, боюсь, путешествие с вами поставит меня в ситуацию, когда я не смогу с вами согласиться и не смогу бездействовать. Станешь ли ты ввязываться в каждую стычку, не будучи уверен, на чьей стороне я?

Стуйлис отступил на шаг и встретился с дроу взглядом.

– Тогда лучше уходи, – сказал он, и дроу холодно кивнул в ответ.

– Так мир для Дриззта До'Урдена слишком грязен, – усмехнулась Далия, когда Стуйлис отошёл. – О каких правах, о какой помощи для тех, у кого нет ничего, речь, когда другие оставляют себе всё?

– Глубоководье не так уж далеко на юг.

– Айе, и лорды Глубоководья, конечно же, распахнут городские врата и свои склады для всех тех, кто очутился в этом хаосе.

В этот момент сарказм Далии показался Дриззту очень привлекательным. Он попытался успокоить себя воспоминаниями о долине Ледяного Ветра, воспоминаниями почти вековой давности, о месте и времени, где добро и зло было куда легче различить. Даже та беспощадная глушь была более цивилизована, чем разыгравшаяся сейчас на побережье Меча драма. Он вспомнил о смерти Дюдермонта в Лускане, когда высшие капитаны захватили власть над городом и окрестными землями. Вместе с Дюдермонтом погиб лорд Глубоководья, и остальные лорды наверняка потерпели неудачу из-за своего последующего бездействия.

Но даже в те тёмные минуты Дриззт понимал – падение Лускана в пучины тьмы всего лишь малый симптом куда большей заразы, как и смерть Кэддерли, и разрушение храма Парящего Духа. С пришествием Царства Тени очаги теней стали не только фигуральным, но и вполне буквальным понятием, и во всех этих участках тьмы пускали ростки хаос и анархия.

Как Дриззт мог сражаться вместе с людьми вроде Стуйлиса и этих разбойников, чем бы те не оправдывали свои нападения, когда он знал, что их жертвами, скорее всего, станут такие же мужчины и женщины, просто пытающиеся выжить и прокормить семью?

Можно ли здесь найти что-то «верное» или «неверное»? Красть у власть имущих или тянуть лямку за жалкие медяки?

– О чём ты задумался? – спросила Далия голосом, утратившим острые грани.

– О том, что, в конце концов, я всего лишь один очень маленький дроу, – ответил Дриззт, не глядя на неё.

Когда он наконец-то повернулся, чтобы взглянуть на девушку, та понимающе усмехалась – слишком самодовольно, как будто сделала с ним что-то такое, чего Дриззт ещё не осознал.

Странно, но это наблюдение не обеспокоило Дриззта настолько, насколько должно было. Видимо, его растерянность от встречи с такой жестокой реальностью, как беспорядки на побережье Меча, была столь велика, что он готов был принять любую протянутую руку – лишь бы та вытащила его из темноты.

ЧАСТЬ 1 Открытый финал

И вот я остался один. Я чувствую себя ещё более одиноким, чем после смерти Монтолио много лет назад. Более одиноким, чем тогда, когда решил вернуться в Подземье, в Мензоберранзан, покинув друзей из-за глупой веры в то, что я представляю для них угрозу. Потому как, хоть я был тогда один, но товарищи оставались со мной в моём сердце. Я точно знал, что Брунор, Кэтти-бри и Реджис живы и с ними всё будет хорошо - действительно хорошо, потому, что я оставил их.

Но теперь я совершенно один. Их больше нет, всех до единого. Мои друзья, моя семья.

Кроме Гвенвивар, разумеется. И это многое для меня значит. Она - настоящий и преданный друг, с которым всегда можно поделиться печалями и радостями. Но этого не достаточно. Гвен может выслушать меня, но что я услышу в ответ? Она может разделить мои победы, радости и испытания, но не разделит со мной свои. Познав любовь друзей и семьи, я не смогу заставить себя верить в то, что общества Гвенвивар мне будет вполне достаточно, как тогда, когда я только ушёл из Мензоберранзана.

Моя дорога увела меня из Гонтлгрима, как когда-то заставила покинуть Мифрильный Зал, и вряд ли я когда-нибудь вернусь - во всяком случае, не для того, чтобы взглянуть на могилу Брунора Боевого Молота. Точно также мне не нравилось ходить на могилы Кэтти-бри и Реджиса. Однажды мудрая эльфийка объясняла мне бессмысленность подобных вещей. Она говорила, что нужно воспринимать жизнь, как череду фрагментов. Это великий дар видеть рассвет и закат веков, но он может стать и проклятьем. Эльфам лучше не заводить друзей на всю жизнь, как это принято у людей, ибо радость от такой дружбы будет недолгой, а горе тяжким грузом ляжет на сердце на сотню, а может и две сотни лет.

«Относись к прощанию с друзьями, как к перерождению, - говорила Иновиндиль. - Отпускай былое и отправляйся в новый путь. Не забывай потерянных друзей, семью, любимых, но не позволяй памяти о них мешать строить новые отношения».

Не раз я вспоминал слова Иновиндиль за последние десятилетия. Сперва, когда Вульфгар покинул Мифрильный Зал, затем, когда не стало Кэтти-бри и Реджиса. Я повторял их, словно заговор от ярости, боли, печали... напоминание, что ещё исхожены не все дороги.