Невероятный медовый месяц - [25]

И еще она подумала, что маркиза, должно быть, абсолютно уверена в преданности герцога, если без малейшего стеснения посмела навязать им свое общество в их первую брачную ночь.

Хотя Антония очень мало понимала в вопросах брака, тем не менее она была уверена, что в большинстве случаев мужчине должно быть неприятно, когда его первую встречу наедине с молодой женой кто-то внезапно прерывает — даже если это его бывшая любовница.

Тут Антония вдруг сообразила, что почему-то отнесла маркизу к прошедшему времени, хотя Кларисса Норто явно дала понять, что намерена продолжить свою связь с герцогом, как только он возвратится из свадебного путешествия.

Обходя гостиную и разглядывая золотые табакерки, расставленные на одном из столиков, а также севрский и китайский фарфор, Антония подумала, что этот белый и голубой фарфор очень похож на маркизу, и, с грустью вздохнув, решила, что нет на свете такого фарфора, который имел бы хоть отдаленное сходство с ней самой.

Такие мысли, разумеется, не могли поднять настроения, и Антония с задумчивым видом принялась рассматривать изящную бронзу, украшавшую камин, когда дверь внезапно открылась и в комнату вошел герцог.

— Я должен извиниться, Антония, — сказал он. — Наша незваная посетительница не имела никакого права удалять вас из библиотеки таким капризным образом.

— Я поняла, что она хочет видеть вас… наедине, — ответила Антония и добавила, понизив голос:

— Она очень… очень красивая. Я могу понять, что вы… испытываете…

Герцог застыл на месте, не в силах сделать ни шагу.

— Кто вам сказал такое? — тихо спросил он, чувствуя страшную неловкость.

Антония удивленно посмотрела на него.

— А вы предполагали, что я… что я не. знаю, что вы… любите маркизу и что она… любит вас? — спросила Антония. — Ведь все знают… об этом…

— Все? — недоуменно глядя на жену, переспросил герцог.

— Ну, конечно! Это ведь не секрет, — ответила Антония. — И большинство людей… я думаю… знает, что вы… женились… потому что королева… Ее Величество пожелала этого…

Герцог был ошеломлен, на мгновение он даже потерял дар речи, но вскоре сумел совладать с собой, подошел к Антонии и спросил:

— Как это возможно, чтобы подобные истории становились достоянием гласности? Просто трудно поверить…

— Ну вот моему папе обо всем рассказал полковник Беддингтон, — простодушно ответила Антония. — А я… Я узнала об этом также от… Из другого источника…

— Кто рассказал вам?! — почти вскричал герцог.

— Я… Лучше я вам не скажу, — внезапно заявила Антония.

— Я настаиваю, я требую, чтобы вы рассказали мне все, — сказал герцог, и на его лице появилось жесткое выражение. — Поскольку вы сказали уже так много, то я бы хотел знать и остальное. Так кто сказал вам?

Антония еще мгновение колебалась, но затем, как будто суровость его голоса и взгляда принудила ее уступить, нерешительно ответила;

— Горничная маркизы… Она сестра невестки миссис Меллиш… которая замужем за одним из ваших грумов…

— Великий Боже!! — воскликнул Атол Донкастер не в силах сдержаться — такого он, конечно, не ожидал.

— Вы говорите, — уточнил он после небольшой паузы, — что об этом известно всем слугам в Донкастер-Парке?

— Ну, не всем, разумеется, — поспешила успокоить его Антония и в то же время, поясняя, добавила:

— Однако им почти всегда известно, что делаете вы… И про ваши дела они говорят… Точно так же, как леди в маминой гостиной… Только ваши слуги не… Они не злорадствуют, как эти леди…

Герцог в изумлении уставился на Антонию, и она торопливо заверила его:

— В вашем доме все слуги, которые там живут, гордятся вами! Им нравится думать, что вы некто вроде Дон Жуана, Ланселота и Казановы… одновременно. Они хвастаются вашими любовными победами так же, как хвастаются вашими победами на скачках. Всем в поместье нравится, что вы такой удачливый… любовник… И вообще они гордятся, что вы настоящий… сердцеед…

Антония остановилась, но, поскольку герцогу, видимо, нечего было сказать, она продолжила:

— И это совсем не то, что бывает, когда мамины подруги собираются… Они жаждут… похихикать. Они обожают промывать косточки каждому… Но так как вы человек известный, то представляете собой гораздо более волнующий объект для обсуждений, чем кто-либо другой… Все скандалы, разумеется, для них интересны, но все, что касается вас, особо… особо лакомый кусочек, которым они с удовольствием угощают друг друга.

— Вы привели меня в замешательство! — вскричал герцог.

— Думаю, это из-за того, что вы такой… такой привлекательный. И такой… известный, — продолжала Антония, не обращая внимания на растерянность супруга. — Мне кажется, что именно поэтому вы должны быть готовы и к тому, что люди будут… интересоваться вами, а также, как я думаю, и теми… красивыми леди, которых вы любили.

— Так вот что вы об этом думаете? — перебил герцог рассказ Антонии, и в его голосе послышались какие-то странные нотки.

Это должно было бы насторожить Антонию, подсказать ей, что Донкастер разгневан, если не взбешен, но она была слишком поглощена собственными мыслями, чтобы что-либо замечать.

— Я не могла понять… сначала, конечно, — говорила она, — почему в вашей жизни так много женщин. А потом я подумала, что для вас это, возможно, нечто наподобие большой… конюшни. Ведь никто не хочет держать только одну лошадь, пусть даже самую хорошую… даже самую выдающуюся… Всем хочется иметь как можно больше породистых животных! Только тогда вы можете пережить ощущение своеобразной скачки, призом в которой является ваше сердце!