Невероятные случаи зарубежной криминалистики. Часть 1 - [11]

– Она была вдовой?

– Нет, развелась лет двадцать назад.

– У вас есть родственники, господин Слезерс?

– Сестра. Майя. Уже несколько лет, как она вышла замуж и уехала в Мэриленд.

– Как вы обнаружили мертвую? Подробнее, пожалуйста. Боюсь, что речь идет об убийстве и очень отвратительном убийстве.

– Я подъехал к дому около семи…

– Откуда?

– Из Лексингтона.

– Где вы работаете?

– В «Эм-ай-ти Линкольн лэйборз». Техником.

– Итак, вы подъехали к дому…

– …Поднялся наверх и постучал в дверь квартиры. Никто не открывал…

– Я хотел бы еще узнать, господин Слезерс, чем вы сегодня занимались? Прежде всего, что вы делали после работы до семи часов вечера?

– Сегодня четверг, а по четвергам с утра я езжу в Кеймбридж к психотерапевту. У меня бывают депрессии. Поэтому я и посещаю психотерапевта.

– Ранним утром?

– Да, перед работой. С семи до восьми.

– А чем вы занимались во второй половине дня?

– Отнес туфли в починку, зашел в библиотеку поменять книгу, приготовил поесть, а затем, примерно в половине седьмого, выехал. Дорога из Лексингтона занимает примерно полчаса.

– Ваша мать тоже хотела переселиться туда?

– Нет, этого хотел только я. Она настаивала на том, чтобы жить в городе. А мне из центра до работы – добрых пятнадцать миль. Тридцать минут в одну сторону ежедневно – это ужасная трата времени. Сегодня вечером мы должны были договориться о мебели. Дело в том, что за некоторые из этих вещей платил я. Поэтому я хотел их забрать.

– Значит, около семи вы были у нее.

– Я постучал, но она не открыла. Некоторое время я прислушивался за дверью. Внутри было тихо. Я снова постучал. Безрезультатно. Тогда я спустился вниз и сел в машину. Минут через пятнадцать – двадцать я подумал, что, наверное, она была в ванной, там бежала вода, и она не услышала стук в дверь. И я снова отправился наверх. Опять ничего. Я поднимался наверх еще дважды, а затем стал беспокоиться. Не так давно мы разговаривали по телефону, и она сказала, что ждет меня. Примерно без пятнадцати восемь я взломал дверь. Просто разогнался и высадил ее. И вот что увидел…

Юрис сидел безучастно глядя в пространство. Казалось, он еще не осознал до конца того, что произошло. Сержант Дрисколл вызвал оперативную группу, и вскоре появились судебный медицинский эксперт и фотограф. Были сделаны снимки жертвы и квартиры, сняты отпечатки пальцев, составлена опись вещей. Обычная экспертиза не дала никаких результатов преступник не оставил следов. Это показалось подозрительным. Было также неясно, почему ничего не украдено. Неизвестный лишь выдвинул ящики стола, словно что-то искал в них. А может быть, это был всего лишь отвлекающий маневр, чтобы сбить с толку полицейских?

Дрисколл и Меллон принялись опрашивать жильцов дома. Под квартирой госпожи Слезерс жил архитектор. Он рассказал им следующее:

– Я пришел домой около шести часов вечера и прилег немного вздремнуть. Но вскоре меня разбудил какой-то шум.

– Который был час? – уточнил инспектор Меллон. – Хотя бы приблизительно?

– Скажу точно. Я не знал сколько проспал, поэтому взглянул на часы. Было десять минут седьмого. Я проспал всего десять минут.

– Что за звуки вы услышали?

– Словно кто-то передвигал мебель или двигал ящики. Я не знал, кто надо мной живет. Эта госпожа поселилась здесь всего недели две назад, и я еще даже не встречал ее. Затем я услышал шаги. Кто-то поднимался по лестнице. Послышался стук в дверь. По-видимому, никто не открыл, потому что затем было слышно, как кто-то спускается вниз. Я выглянул на улицу и заметил молодого коротко стриженного мужчину в очках. Он прохаживался перед домом. Затем кто-то снова поднялся наверх и постучал в дверь…

Единственным подозреваемым оказался молодой Слезерс. Все его действия могли оказаться простым отвлекающим маневром. И вытаскивание ящиков тоже. Но не мог же он надругаться над мертвой или умирающей матерью! Юриса. Слезерса все же забрали в полицейский участок, где часами допрашивали. Но следствие не продвинулось ни на шаг, и его вынуждены были отпустить.

Нина Николз проживала на авеню Коммонуэлс, 1940. В субботу 30 июня она возвращалась от знакомых, у которых гостила три дня. Этой белокурой, полной жизненной энергии женщине никто не дал бы шестидесяти восьми лет: Она опаздывала и поэтому спешила. В этот вечер она обещала своей сестре Маргарет Стедман приехать в гости и остаться у нее в Уэлсли-Хиллз на ночь.

Стоял жаркий душный день. В пять часов вечера на улице еще было более тридцати градусов. Нина Николз оставила обе сумки в коридоре, распахнула настежь окна, сбросила с себя одежду и накинула на голое тело легкий халатик. Затем сняла телефонную трубку и сообщила сестре, что она уже дома и примерно через час сможет прийти к ней.

– Я тебе еще перезвоню, – сказала она напоследок. – Кто-то звонит в дверь.

Они обе действительно слышали звонок в дверь – госпожа Стедман отчетливо различила его в трубке. Нина Николз положила трубку на телефон и пошла открывать.

Муж госпожи Стедман, Честер, был адвокатом, председателем бостонской конторы адвокатов. Вскоре после шести часов вечера, когда названный сестрой его жены срок истек, он набрал номер ее телефона, но трубку никто не снял. Честер Стедман решил, что она уже вышла и забыла сообщить им об этом. Спустя полчаса они забеспокоились, а когда свояченица не пришла, и в половине восьмого, Честер позвонил дворнику дома, в котором жила Нина Николз.