Невероятные приключения в стране Зии и Фанты - [9]
— Послушайте, а ведь Витя лучше, чем я о нем думал. — За такого парня стоит бороться…
— Стоит! — соглашается Зия. — Он чистосердечен, и — сам видишь — парень крепкой души… О! Если ему удастся выбраться, он научится не просто мечтать, лениться и без всякой пользы читать сказки, — он сможет стать настоящим другом… Поверь!.. Он будет трудиться…
— Но что делать? Что?! Как спасти его?
— Пробуди в нем желание к действиям. В этом — только в этом — его спасение…
Митя смотрит на Зию, смотрит и думает, как же ему пробудить у Вити желание действовать? Как?
И пока он думает, морщит лоб, что-то случается: рядом уже нет Зии, а простирается берег моря, видна лужа, в которой плавает изрядно погнутое корыто… Ночь… И только слабая розовая полоска над морем напоминает, что…
НОЧЬ БЛИЗИЛАСЬ К КОНЦУ
У лужи-«моря» Митя останавливается, всматривается в лицо приятеля, — оно спокойно и даже величественно, как в час совершения подвига.
Митя оглядывается и шепчет на ухо Вите:
— Слышь? Витя… Каблуков!.. Я пришел, чтобы спасти тебя в страшную минуту бедствия… Ты узнаешь меня, Каблуков?
— Узнаю, — слабым голосом ответствует Витя. — Я тебя узнаю даже после того, как ты превратишься в крысу.
— Я?! Превращусь в крысу?! — возмущается Митя. (Еще бы!.. Он видеть не мог этих животных. И — на тебе! Его сравнивают с крысой). Ах, так?!.. Отправляйся тогда кормить акул… Все!
— Спасите-е-е! — слабым голосом вдруг кричит Витя и делает какие-то судорожные жесты руками. — У меня хотят отнять фрегат!.. Мой!.. Фрегат!..
— Чудак! — Митя едва сдерживает терпение. — На кой ляд нужно мне твое корыто? Я хочу спасти тебя, пока еще не поздно!.. Греби!.. Отталкивайся руками о гальку — и к воде!.. Быстрее!..
— Грести? Работать? Нет уж! Уж лучше пойти ко дну, а работать я не буду…
— Тогда и я не буду спасать тебя… Хватит!.. Приехал на мою голову. И откуда такие берутся?.. Прощай!.. Привет твоей тете Фанте…
Митя намеревается уйти… И верно! Как тут поступишь иначе? Может быть и ты, мой друг-попутчик, поступил бы точно так же?.. И в эту самую минуту, когда Митя поворачивается к Вите спиной, тот вдруг вздрагивает и начинает… отталкиваться. Да, да! Он отталкивается, упираясь слабыми ладонями в гальку, и старенькое корыто скользит, «выруливает» из лужи и катится под откос к морю.
— Ну, вот это — другое дело! — радуется Митя. — Сейчас я тебе помогу!..
Митя упирается в гальку ногами и что есть силы толкает корыто к воде.
Но… Смотри! Смотри, мой друг! Видишь? Из приземистой халупки, увешанной рыбачьими сетями, вдруг выскакивает тот самый боцман по имени Каронат. О! Видишь, как пугается он?.. Как воздевает он руки к небу! Как вопит он хриплым, простуженным голосом:
— Всемогущая Фанта!.. Он начал грести!.. Грести… Он убегает, Фанта!.. Что делать?!
Каронат топчется на одном месте; вислые щеки его дрожат; усы свисают мокрыми веревочками под носом. Но когда старик из сказки замечает Митю, то вдруг преображается, мышцы на его теле напрягаются, словно он решает вступить в решительную кулачную схватку.
— Ах вот в чем дело?! Фанта!.. Великая Фанта!.. Тут воруют твоих подданных! — И Мите: — Теперь тебе не уйти!.. Теперь никто не спасет тебя!.. Не убежать тебе больше из Города голубых снов!..
И — смотри! Смотри! — Каронат бросается к Мите. Он прыгает так, словно танцует на горячей сковороде. Он протягивает руки. Вот-вот он схватит Витю и Митю, но…
В это мгновение над скалистым берегом веером рассыпаются утренние лучи восходящего солнца.
И все исчезает: Каронат… корыто… дальняя избушка, оплетенная сетями, как паутиной.
Витя плывет в море. Неподалеку — знакомые очертания скал. Скалы купаются в зеленовато-синей воде. Они покрылись мхом и жирными водорослями.
Чуть поодаль — рыбачья лодка… И все вокруг очень будничное, самое обыкновенное: открытая книга сказок на берегу… Витин зонтик…
— А ты уже подзагорел малость, — сообщает Митя.
— Правда? — радуется Витя. — Главное, чтобы не получить солнечного удара.
— Так тебе дать зонтик?
— Еще чего не хватало… Спрячь его. Появятся мальчишки — засмеют…
— Засмеют, — соглашается Митя и пристальнее рассматривает приятеля, будто видит его впервые.
— Слушай, Витя, — спрашивает Митя и щурится от солнца, — может, сходим с пацанами в море? Со спиннингами? А? Клев скумбрии начался… А?
— А лишний спиннинг найдется?
— Нет вопроса! — чему-то улыбается во всю физиономию Митя.
Просто улыбается и все.
И нету никаких воспоминаний о том, что приключилось… Словно бы не было ни Фанты, ни Зии, ни Города голубых снов, ни парусных корабликов, ни летающих шаров… Словно всегда было это солнце. И этот берег. И эта акация на высоком берегу, выбежавшая на пологий берег, чтобы посмотреть в даль моря, на глинобитные домики рыбачьего поселка… А может быть, и впрямь ничего этого не было? Но тогда откуда же доносится музыка и слова малознакомой песни о прекрасной и вечной фантазии, о ленных мечтателях и о тех, кому фантазия помогает возносить новые дома, сочинять музыку и стихи?! Ты не знаешь, мой друг-попутчик? Нет? И я не знаю, откуда прилетают к нам хорошие-хорошие умные песни…
