Невероятная частная жизнь Максвелла Сима - [71]
Фильм я закончил смотреть уже за полночь, но не утерпел и отписал Клайву:
Привет, только что посмотрел фильм про Кроухерста. Потрясающе! Спасибо. Все еще еду на Шетланды — пока не доехал.
Потом отправился в ванную, почистил зубы и завалился в постель. Я засыпал, когда мобильник снова заиграл ставшую уже привычной мелодию, — Клайв мне ответил:
Рад, что вам понравилось! Удачи при переправе и жду не дождусь рассказов о ваших подвигах по возвращении. X
Я озадаченно пялился на его сообщение — точнее, на финальное «X». С какой стати Клайв посылает мне виртуальный поцелуй? Когда «иксует» Линдси, это еще можно понять, но Клайв? Я сроду не получал письма от мужчины, которое заканчивалось бы поцелуем. Невозможно представить, чтобы Тревор, к примеру, поставил в конце эсэмэски или электронного письма такой значок. Тогда что у Клайва на уме? Жаль, что сейчас слишком поздно, чтобы связаться с Люси и спросить ее мнение. Она-то могла бы сказать, нормально это или нет.
От этих раздумий мне стало как-то не по себе. В конце концов я все же начал погружаться в сон, но тревожные, пугающие образы из документалки о Кроухерсте крепко засели у меня в голове. Пока выравнивалось дыхание, эти образы проплывали перед глазами: бушующие волны, качка… вверх-вниз… лицо Кроухерста — столь похожее (более чем когда-либо) на лицо моего отца… волны… качка… вверх-вниз… Родни Холлворт с его «старой жестянкой»… волны… вверх-вниз… где я это слышал?.. Родни Холлворт… Линдси Ашворт… волны… вверх-вниз… вверх-вниз… вверх-вниз…
КЕНДАЛ-БРЕЙМАР
16
— О'кей, Эмма, ситуация начинает проясняться. Складываться в единую картину.
— Следуйте прямо.
— Не знаю, как так получилось, но, кажется, я превращаюсь в Дональда Кроухерста. Вот что меня ждет. Назови это судьбой или предопределением — да как угодно называй, — но, похоже, у меня нет выбора. Так будет, хочу я этого или нет.
— Через три четверти мили поворот направо.
Мы выехали из Кендала десять минут назад и теперь двигались по А6 по направлению к Пенриту. Погода ухудшилась, на ветровое стекло шлепались тяжелые капли то ли дождя, то ли мокрого снега. Дорога постепенно и плавно поднималась все выше над уровнем моря, а по сторонам была дикая сочная природа.
— Ну посуди сама, на какой машине я сейчас еду? На абсолютно новой модели, инновационной, — радикальный прорыв в дизайне, — совсем как тримаран Кроухерста. Мой «приус» — типа современная версия «Тейнмаутского электрона», и я за штурвалом.
Когда мы свернули с А6 к М6, слева показались толстые трубы Корусского известнякового завода; упрятанный в самый конец длинной и слегка зловещей подъездной дороги, завод походил на секретный военный объект.
— Налево развязка, ваш съезд — первый.
— А вспомни других персонажей этой истории? Родни Холлворт, Стэнли Бест — эти имена тебе ни о ком не напоминают? Все сходится.
— Выезд с развязки.
— Так что же происходит? Он что… вселился в меня или я схожу с ума? А если я и схожу с ума, то что это меняет? Ведь так и должно быть, если я в него превращаюсь. Что скажешь, Эмма? Что посоветуешь?
— Далее следуйте прямо.
В общем-то, разумное предложение. А что мне, собственно, еще оставалось?
Время приближалось в половине первого. В «Травелодже», належавшись в ванне, я поздно позавтракал, а потом вернулся в Кендал, побродил по улицам, пытаясь ощутить удовольствие от того, что нахожусь в незнакомой части Англии. Если честно, начиная с Уотфорда, все вокруг почему-то казалось мне чужим, иностранным и вызывало тревогу, и мне хотелось избавиться от этого чувства. Я три недели провел в Сиднее, и там ничего подобного со мной не происходило, так почему же здесь в какой город ни попаду, он кажется мне каким-то призрачным, и чем дальше, тем сильнее это ощущение нереальности? Может, виной тому моя зацикленность на Кроухерсте? Я теряю связь с самим собой: иногда у меня возникает чувство, будто я нахожусь вне моего тела, смотрю на него со стороны, и даже в то утро в Кендале был момент, когда мне чудилось, что я смотрю на Хай-стрит сверху и вижу себя, идущего по улице среди толпы, снующей по магазинам, и эта толпа — как массовка на переднем плане идеально скомпонованного кинокадра: сотни людей, похожих на насекомых, а фоном служат мощные холмы в отдалении, которые вдобавок выглядят не очень натуральными, скорее нарисованными на заднике.
Тогда же я навестил Каролину. Она не приглашала меня, но я вздумал ее удивить. Я знал, что она работает менеджером в благотворительном магазине на Хай-стрит, и нагрянул туда без предупреждения, ожидая, что меня по-быстрому выставят вон, однако, вопреки самым мрачным прогнозам, мне были чуть ли не рады. Каролина отвела меня в свой кабинет, напоила кофе, и мы с полчаса разговаривали — о Люси, в основном, — в то утро Каролина держалась очень мило, дружелюбно, заботливо расспрашивала о моих делах, и ушел я не потому что она меня выпроваживала, а потому что мне самому стало невмоготу. Когда Каролина так себя ведет, мне еще больше хочется остаться с ней, но я знаю, что этого никогда уже не будет, и единственное, что можно сделать, — убраться, пока совсем не расклеился, и двигаться дальше.
Эпоха семидесятых, Британия. Безвкусный английский фаст-фуд и уродливая школьная форма; комичные рок-музыканты и гнилые политики; припудренный лицемерием расизм и ощущение перемен — вот портрет того времени, ирреального, трагичного и немного нелепого. На эти годы пришлось взросление Бена и его друзей — героев нового романа современного английского классика Джонатана Коу. Не исключено, что будущие поколения будут представлять себе Англию конца двадцатого века именно по роману Джонатана Коу. Но Коу — отнюдь не документалист, он выдумщик и виртуоз сюжета.
Джонатан Коу давно уже входит в число самых интересных авторов современной Британии. Он мастерски делает то, что мало кому удается, — с любовью высаживает идеи и чувства в почву удивительно плодородного сюжета.Майклу, очень одинокому и не очень удачливому писателю, предлагают написать хронику одного из самых респектабельных семейств Британии, члены которого сплошь столпы общества. Майкл соглашается, заинтригованный не столько внушительным вознаграждением, сколько самим семейством Уиншоу, которое запустило свои щупальца буквально во все сферы.
`Дом сна` – ироничный и виртуозно написанный роман о любви, одиночестве, утрате и безумии.У героев Коу запутанные отношения со сном – они спят слишком мало, слишком много, не спят вовсе, видят странные сны, не видят снов никогда... Двенадцать лет назад нарколептичка Сара, кинофанат Терри, маниакальный Грегори и романтик Роберт жили в мрачном особняке Эшдаун, где теперь располагается клиника по лечению нарушений сна. Жизнь разбросала их в разные стороны, но они по-прежнему связаны прочными нитями бессонницы и снов.
«Круг замкнулся», вторая часть знаменитой дилогии Джонатана Коу, продолжает историю, начатую в «Клубе Ракалий». Прошло двадцать с лишним лет, на дворе нулевые годы, и бывшие школьники озабочены совсем другими проблемами. Теперь они гораздо лучше одеваются, слушают более сложную музыку, и морщины для них давно актуальнее прыщей, но их беспокойство о том, что творится в мире, и о собственном месте в нем никуда не делось. У них по-прежнему нет ответов на многие вопросы. Но если «Клуб Ракалий» — это роман о невинности, то второй роман дилогии — о чувстве вины, которым многие из нас обзаводятся со временем.
Есть ли у человека выбор или все за него решает судьба? Один из самых интересных британских писателей, Джонатан Коу, задается этим извечным вопросом в своем первом романе «Случайная женщина», с иронией и чуть насмешливо исследуя взаимоотношения случайного и закономерного в нашей жизни.Казалось бы, автору известно все о героине — начиная с ее друзей и недругов и кончая мельчайшими движениями души и затаенными желаниями. И тем не менее «типичная» Мария, женщина, каких много, — непостижимая загадка, как для автора, так и для читателя.
Робин Грант — потерянная душа, когда-то он любил девушку, но она вышла за другого. А Робин стал университетским отшельником, вечным аспирантом. Научная карьера ему не светит, а реальный мир кажется средоточием тоски и уродства. Но у Робина есть отдушина — рассказы, которые он пишет, забавные и мрачные, странные, как он сам. Робин ищет любви, но когда она оказывается перед ним, он проходит мимо — то ли не замечая, то ли отвергая. Собственно, Робин не знает, нужна ли ему любовь, или хватит ее прикосновения? А жизнь, словно стремясь усугубить его сомнения, показывает ему сюрреалистическую изнанку любви, раскрашенную в мрачные и нелепые тона.
Честно говоря, я всегда удивляюсь и радуюсь, узнав, что мои нехитрые истории, изданные смелыми издателями, вызывают интерес. А кто-то даже перечитывает их. Четыре книги – «Песня длиной в жизнь», «Хлеб-с-солью-и-пылью», «В городе Белой Вороны» и «Бочка счастья» были награждены вашим вниманием. И мне говорят: «Пиши. Пиши еще».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.