Неверный шаг - [7]

— Заткнись.

Внезапно незнакомец опять зашел в тень. В конце аллеи показался человек; он нес коробку и складную лестницу.

— Не пытайся мне помешать, — шепнул незнакомец.

Второй охранник подошел к ним и опустил на землю свою ношу. Поднял голову, увидел разбитую камеру и удивленно взглянул на своего товарища. Мгновенно его рука нырнула под плащ и выхватила пистолет. Пуля попала в него, когда он выпрямлял руку. На землю он упал уже мертвый. Незнакомец ногой отбросил в сторону его пистолет.

— Сними с него плащ и оттащи труп за дерево, — сказал он.

Охранник повиновался, движения его были резкими и суетливыми. Он не мог сдержать дрожь.

— Ложись на живот посредине аллеи.

Даже в этом положении его тело продолжало конвульсивно вздрагивать. Незнакомец натянул на себя плащ.

— Я хочу, чтобы ты успокоился, — сказал он. — Встань. Поплачь, если это тебе поможет.

Тот присел и заплакал, давясь, непроизвольно сглатывая и тоненько поскуливая. Понемногу его всхлипывания сделались более редкими. Он успокоился.

— Я презираю себя, — проговорил он, вытирая слезы.

— Разумеется. Но сам не знаешь, за что, — сказал незнакомец. — Ну, теперь все в порядке?

— Да.

— Тогда открути с дерева камеру и положи ее в эту коробку.

Охранник приставил лестницу к дереву и залез по ней. Он отключил сломанную камеру, отвинтил крепежные болты, на которых она держалась, и спустился вниз с камерой на плече. Вынул из коробки новую камеру и положил на ее место сломанную.

— Прикрепи эту, — сказал незнакомец. — Включишь в последний момент, когда я скажу.

Пока охранник вешал новую камеру, незнакомец снял правую перчатку, поднял коробку на правое плечо, поддерживая ее сбоку голой рукой. Когда он повернулся лицом к дому, коробка оказалась между камерами и его лицом и надежно закрыла его. Он засунул руку с пистолетом в левый карман плаща.

— Включай, — сказал он. — Просто скажи, глядя в камеру: «Порядок. Мы возвращаемся.» Ты пойдешь впереди и понесешь лестницу. Я пойду следом за тобой.

Он вернул ему его «уоки-токи». Тот включил камеру, поднес рацию к губам и сказал: «Порядок. Мы возвращаемся.» Отключил рацию, спустился по лестнице, сложил ее, взвалил на плечо и, не оборачиваясь, зашагал по аллее в сторону дома.

Дежурный видел, как двое людей вышли из поля зрения второй камеры и вошли в зону видимости первой. На миг их изображения показались одновременно на двух экранах, потому что обзорные секторы перекрывали друг друга. Потом они вышли на открытое место и исчезли с экрана. С террасы шофер вполглаза наблюдал за их приближением. Во дворе идущий впереди как будто споткнулся и растянулся во весь рост, выронив лестницу, которую нес на плече. Шофер расхохотался и слегка приподнялся в кресле. И тут же снова упал, уже мертвый. Незнакомец опустил на землю коробку с камерой, в несколько прыжков пересек террасу и холл и ворвался в караульную комнату, стреляя на ходу, почти не целясь. Дежурный сполз со стула. Незнакомец закрыл за собой дверь, осмотрел пульт и экраны. Потом подошел к карточному столику, положил на него свой пистолет, надел недостающую правую перчатку; снял с себя плащ убитого охранника, сложил его и бросил на спинку стула. Вытащил из кармана брюк револьвер первого охранника и положил на стол. Забрал свой и вышел в холл. Направился к двери слева от лестницы. Открыл ее. Это была официантская. Человек в ливрее и с пистолетом под мышкой, слуга, он же телохранитель, хлопотал возле подноса с напитками. Он даже не поднял головы, только спросил:

— Тебе налить чего-нибудь?

Потом взглянул на вошедшего и оторопел.

— Отойди от подноса, — сказал незнакомец. — Дальше.

Он выстрелил, как только тот отошел на безопасное расстояние, откуда, в падении, не мог ничего опрокинуть. Человек мягко повалился на мраморный пол официантской. На подносе незнакомец обнаружил два шейкера и пару бокалов. Проверил заряженную обойму. Оставалось еще три пули. Заменил ее полной. Вышел в холл и отправился на второй этаж. Его ухо уловило невнятный шум голосов. Он приблизился к двустворчатой двери и прислушался. Разговаривали двое. Один голос, который он узнал, казался встревоженным, в другом слышались успокаивающие нотки. Несколько раз было упомянуто имя Бремона. Он постучал в дверь. Услышал, как голос за дверью произнес: «Наша выпивка», — и одна створка двери приоткрылась. Он выстрелил в упор и прыгнул вперед, перескочив через падающее тело. Одним взглядом охватил всю комнату и навел пистолет на человека, сидящего в глубоком кресле. Больше здесь никого не было. Человек в кресле, из породы старых красавцев, холеный, изысканно одетый, сохранял еще атлетическую фигуру и правильные черты лица, твердость которых, однако, уже начала оплывать болезненной отечностью. От него за версту несло выскочкой, как от каждого, кто был вынужден специально учиться хорошим манерам и кто поэтому всегда переигрывает. Под глянцевой обложкой модного журнала проступал железный оскал хама. Бледный как полотно, он тупо уставился на пришельца.

— Бремон мертв. Ваши люди тоже.

Александр Альберти обрел дар речи — он пытался сохранить самообладание. До сих пор ему еще ни разу не приходилось сталкиваться с ситуацией, в которой рано или поздно он не становился бы хозяином.