Неверные шаги - [2]
Удача. За стойкой портье никого не видно. Бросив туда беглый взгляд, Карен спешит через холл к выходу. Мимолетная дрожь беспокойства — до нее доходит, что она совершенно не помнит, как сюда попала. Они вправду пришли вместе? Чья это была идея? Обрывки вчерашнего вечера мелькают в мозгу, как быстрые эпизоды фильма: гавань, Эйрик, Коре и Марике, потом бары, снова устрицы и вино, бокал за бокалом. И смутный образ Юнаса Смееда, возникшего в одном из баров ближе к рассвету. Пока она идет к выходу, в памяти проносится еще несколько эпизодов: смех, мелкие колкости, внезапно вспыхнувшая ссора, пьяные примирительные объятия и лицо Юнаса рядом. Слишком близко.
Уже почти на улице, пока дверь-вертушка раздражающе медленно выводит ее из гостиницы, приходит очередная пугающая мысль: кто-нибудь видел, как они снимали номер?
Сентябрьский воздух чист и прозрачен, Карен успевает глубоко вздохнуть, но тотчас опять накатывает тошнота. Бросив быстрый взгляд на пустынную улицу и зажав рот ладонью, она почти бегом пересекает мостовую. А мгновение спустя стоит по другую сторону приморского бульвара, перегнувшись через ограду, меж тем как волна дурноты медленно отступает. Секундное чувство облегчения, но затем мысль, которую она гнала прочь с тех пор, как десять минут назад проснулась, наваливается на нее со всей силой. Самое ужасное еще впереди. Утром в понедельник она неизбежно встретится с ним.
Карен скользит взглядом вдоль бухты, к порту на востоке. В гостевой гавани качается целый лес мачт, но паромный терминал чуть дальше безлюден, как всегда по воскресеньям. Паром из Эсбьерга придет не раньше восьми вечера, а суда в Данию и в Англию уже который год по выходным вообще не ходят. Желающие покинуть Доггерланд в воскресенье теперь летают самолетом из Равенбю. Сквозь утреннюю дымку, покуда висящую над морем, она различает белую радиолокационную рубку круизного судна, которое стоит на якоре дальше, в глубоководной гавани.
Щурясь на горизонт, она ищет во внутреннем кармане темные очки и тихонько чертыхается, потому что на привычном месте их нет. Ощупывает ладонями карманы куртки: либо она где-то посеяла очки еще вчера вечером, либо забыла в гостинице. Теперь по меньшей мере полпути домой в Лангевик придется терпеть бьющее в глаза низкое солнце, мучиться от жажды, тошноты и жуткой головной боли. Двойной эспрессо и две таблетки болеутоляющего — вот что ей требуется, чтобы не создавать на шоссе непосредственной угрозы, но, даже не оборачиваясь, она знает, что и магазины, и кафе на той стороне Страндегате закрыты. В такую рань, после Устричного фестиваля, она, наверно, единственная, кто не спит в похмельном городе, за исключением разве что какой-нибудь крысы, шныряющей среди переполненных урн и устричных ракушек. Мысль об этом вызывает новый приступ тошноты.
С закрытыми глазами Карен несколько раз глубоко вздыхает, опершись ладонями о шершавые, прохладные камни ограды. Свежий воздух приносит облегчение, бриз бросает в лицо влажные волосы. Она поворачивается спиной к солнцу, смотрит на пляж. Стая серых чаек гомонит возле плохо затянутых мусорных мешков, которым не нашлось места в расставленных наугад контейнерах. Чуть поодаль виднеется еще один мусорный мешок. Секундой позже она понимает, что это спящий человек. Лежит прямо на песке, укрывшись пиджаком. Рядом — магазинная тележка, скорей всего украденная в “Квике” или “Теме”, а теперь набитая пустыми банками и бутылками. Должно быть, пьянчуга, из тех, что обычно толпятся возле галереи за Рынком. Проснувшись, он наверняка будет чувствовать себя так же, как она, — изнывать от жажды, обливаться потом и мучиться похмельем, тяжелым, как рюкзак за плечами. С другой стороны, думает она, в отличие от меня он явно провел ночь в невинном одиночестве.
Издалека доносится тарахтение мопеда, вяло пробивающееся сквозь мерный шум прибоя. Пенные волны бьются о пирс, неустрашимо протянувшийся прямиком в море, а в заливе к одной из шести причальных тумб пришвартована потрепанная парусная лодка. Карен рассеянно прикидывает, скоро ли портовая полиция шуганет лодку. Вероятно, будут смотреть сквозь пальцы минимум до второй половины дня; нынче даже эти обычно ретивые ребята вряд ли разбудят свой охотничий инстинкт раньше обеда.
Дальний конец километрового пирса по-прежнему затянут утренней дымкой, и очертания расположенного там маяка покуда расплывчаты. Ночью, наверно, был густой туман, думает Карен и вспоминает, что гудки туманных горнов продолжались необычно долго. И еще один клочок воспоминания: Юнас раздраженно встает закрыть окно, потом возвращается в постель. Она быстро прогоняет эту картину, отталкивается от ограды и быстрыми шагами идет к парковке на Редехусгате.
Припаркованная машина стоит в трех кварталах отсюда, там, где она ее оставила полсуток назад. Увидев на пустой парковке возле ратуши свой темно-зеленый “форд-рейнджер”, она в тот же миг расслабляется. Еще час — и она будет в своей постели, у себя дома, и за опущенными жалюзи сон подарит ей несколько часов передышки от мучительных само-укоров.
В следующий миг она обнаруживает, что ключи от машины куда-то запропастились.
Действие романа происходит в вымышленном островном государстве, расположенном между Данией и Великобританией. На дне карьера на самом северном острове, Ноорё, находят труп мужчины. Вскоре на острове случается еще одно убийство, на этот раз более жестокое. Связаны ли они между собой? В ходе расследования Карен Хорнби начинает подозревать, что в деле могут быть замешаны ее родственники. Ей приходится балансировать между интересами семьи и служебным долгом. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
В Ричмонде, штат Виргиния, жестоко убит Эфраим Бонд — директор музея Эдгара По. Все улики указывают: это преступление — дело рук маньяка.Детектив Фелисия Стоун, которой поручено дело, не может избавиться от подозрения, что смерть Эфраима как-то связана с творчеством великого американского «черного романтика» По.Но вдохновлялся ли убийца произведениями поэта? Или, напротив, выражал своим ужасным деянием ненависть к нему?Как ни странно, ответы на эти вопросы приходят из далекой Норвегии, где совершено похожее убийство молодой женщины — специалиста по творчеству По.Норвежская и американская полиция вынуждены объединить усилия в поисках убийцы…
Они — сотрудники скандально знаменитого Голливудского участка Лос-Анджелеса.Их «клиентура» — преступные группировки и молодежные банды, наркодилеры и наемные убийцы.Они раскрывают самые сложные и жестокие преступления.Но на сей раз простое на первый взгляд дело об ограблении ювелирного магазина принимает совершенно неожиданный оборот.Заказчик убит.Грабитель — тоже.Бриллианты исчезли.К расследованию вынужден подключиться самый опытный детектив Голливудского участка — сержант по прозвищу Пророк…
Значительное сокращение тяжких и особо опасных преступлений в социалистическом обществе выдвигает актуальную задачу дальнейшего предотвращения малейших нарушений социалистической законности, всемерного улучшения дела воспитания активных и сознательных граждан. Этим определяется структура и содержание очередного сборника о делах казахстанской милиции.Профилактика, распространение правовых знаний, практика работы органов внутренних дел, тема личной ответственности перед обществом, забота о воспитании молодежи, вера в человеческие силы и возможность порвать с преступным прошлым — таковы темы основных разделов сборника.
Маньяк по прозвищу Мясник не просто убивает женщин — он сдирает с них кожу и оставляет рядом с обезображенными телами.Возможно, убийца — врач?Или, напротив, — бывший пациент пластических хирургов?Детектив Джон Спайсер, который отрабатывает сразу обе версии, измучен звонками «свидетелей», полагающих, что они видели Мясника. Поначалу он просто отмахивается от молодой женщины, утверждающей, что она слышала, как маньяк убивал очередную жертву в номере отеля.Но очень скоро Спайсер понимает — в этом сбивчивом рассказе на самом деле содержится важная информация.
Менты... Обыкновенные сотрудники уголовного розыска, которые благодаря одноименному сериалу стали весьма популярны в народе. Впервые в российском кинематографе появились герои, а точнее реальные люди, с недостатками и достоинствами, выполняющие свою работу, может быть, не всегда в соответствии с канонами уголовно-процессуального кодекса, но честные по велению сердца.
У писателя Дзюго Куроивы в самом названии книги как бы отражается состояние созерцателя. Немота в «Безмолвных женщинах» вызывает не только сочувствие, но как бы ставит героинь в особый ряд. Хотя эти женщины занимаются проституцией, преступают закон, тем не менее, отношение писателя к ним — положительное, наполненное нежным чувством, как к существам самой природы. Образ цветов и моря завершают картину. Молчаливость Востока всегда почиталась как особая добродетель. Даже у нас пословица "Слово — серебро, молчание — золото" осталось в памяти народа, хотя и несколько с другим знаком.