Невернесс - [22]

Шрифт
Интервал

– Соли отменил твою клятву только потому, что твоя мать обратилась с мольбой к Хранителю Времени. И так-то ты меня отблагодарил? Ты разбиваешь мне сердце.

Я не стал повторять ей то, что сказал мне Хранитель. Незачем ей было знать, как легко он раскусил ее ложь. Она надела свою поношенную шубу, серую и блестящую в местах, где шегшеевый мех вытерся, и засмеялась по-своему, тихо – словно над шуткой, известной ей одной. Я думал, она так и уйдет, ничего больше не сказав, но она поцеловала меня в лоб и прошептала:

– Возвращайся ко мне. К своей матери, которая тебя любит и душу отдаст за тебя.

Я вышел из ресторана перед рассветом (в ту ночь я не сомкнул глаз) и покатил по пустой Поперечной на Крышечные Поля. Там, у подножия Уркеля, даже в эти холодные утренние часы все дорожки и платформы были забиты санями, ветрорезами и прочим транспортом. Лед сотрясался от гула, и в воздухе мелькали красные хвосты ракет. На ясном утреннем небе розовели перистые инверсионные следы – это было очень красиво. Мне часто приходилось бывать здесь по делу в это время дня, но раньше я почему-то не замечал этой красоты.

За Полями открывалась Пещера Тысячи Кораблей – полмили выплавленного скального грунта. На самом деле в ней не было тысячи кораблей – и не было со времен Тихо, – но их было больше, чем мог охватить взгляд. Ближе к середине восьмого ряда стоял мой «Имманентный». Когда я обсуждал с программистом в оливковой одежде разные мелкие усовершенствования в эвристике и парадоксальной логике моего корабля, кто-то позвал меня по имени. Я посмотрел вдоль ряда блестящих корпусов и в слабом свете фосфоресцирующего лишайника, покрывающего стены Пещеры, увидел высокую фигуру.

– Ну что, Мэллори, – произнес голос, вызвав гулкое эхо, – пришла пора прощаться? – Гремя сапогами по ступенькам настила, человек подошел поближе, и я разглядел его как следует, высокого и мрачного, одетого в черную шерсть. Это был Соли.

Программист, мастер Рафаэль, тихий, застенчивый человек с базальтово-черной кожей, поздоровался с ним и поспешил оставить нас.

– Красавец, – сказал Соли, разглядывая узкий нос и скошенные вперед крылья моего корабля. – Ничего не скажешь, красавец – стройный и хорошо сбалансированный. Но душа легкого корабля помещается внутри, не так ли? Главный программист сказал мне, что ты уделял повышенное внимание логике Гилберта – с чего бы это, пилот?

У нас завязался обычный пилотский разговор. Мы обсудили парадоксы гилбертовой логики и выбор, остановленный мной на идеопластах мастера Джафара.

– Он был великий знакопоклонник, – сказал Соли, – но его представление омега-функции Джустерини несколько избыточно, не так ли?

Он предложил несколько подстановок, значительно упрощавших поиск, и я, не в силах скрыть удивление, спросил:

– Почему вы мне помогаете, Главный Пилот?

– Помогать молодым пилотам – мой долг.

– Я думал, вы хотите, чтобы у меня ничего не вышло.

– Откуда ты можешь знать, что у меня на уме? – Он потер виски и заглянул в открытую кабину моего корабля. Мне показалось, что он волнуется и чувствует себя неловко.

– Но ведь вы сами спровоцировали меня дать эту клятву.

– Да неужели?

– А потом освободили меня от нее. Почему?

Он погладил корабль, почти как женщину, и не ответил, а спросил меня сам:

– Так ты действительно отправляешься в Твердь?

– Да, Главный Пилот, – как и обещал.

– Ты делаешь это по доброй воле?

– Да, Главный Пилот.

– Возможно ли это? Ты полагаешь, что способен действовать по собственной воле? Что ты на это способен? Экое самомнение!

Я не понимал, куда он клонит, поэтому привел обычную отговорку:

– Холисты учат, что противоречие между свободной волей и вынужденным действием есть ложная дихотомия.

Он потянул себя за подбородок и сказал:

– Да кто их слушает, этих холистов с их никчемным учением? Вопрос в другом: обрекаешь ты себя на смерть по собственной воле или все это свалят на твоего Главного Пилота?

Разумеется, я винил его – винил с такой яростью, что желчь жгла мне желудок и огнем бежала по венам. Мне очень хотелось высказать ему свои обвинения, но я уставился на его отражение в блестящем боку корабля, на его руку в черной перчатке, лежащую на корпусе, и промолчал.

Он убрал руку, потер нос и сказал:

– Когда твое время придет и перед тобой встанет выбор, обвинить меня или нет, вспомни, пожалуйста, что ты сам себя вовлек в эту западню.

Мускулы у меня напряглись, и я, не задумываясь, стукнул кулаком по блестящей черноте корпуса там, где отражалось его лицо, чуть не раздробив себе костяшки.

– Меня ждет не западня, а успех. – Я процедил это медленно, чтобы не заорать от боли. Я не мог смотреть на него, на его длинный нос и черные, пронизанные рыжиной волосы.

Он наклонил голову и произнес:

– Мы все в конце концов терпим поражение, не так ли? До свидания, пилот, желаю тебе удачи. – Он повернулся и пошел прочь, в глубину Пещеры.

Не так уж много мне осталось рассказать про это злосчастное утро. Мастер Рафаэль вернулся с обычным составом специалистов, кадетов и послушников, участвующих в проводах пилота. Цефик в оранжевой одежде прижал мне большие пальцы к вискам и долго изучал мое лицо, проверяя, не болен ли я. Кадеты-технари подсадили меня в темную кабину, горолог опечатал корабельные часы. И так далее. По прошествии, как мне показалось, нескольких дней (мое чувство времени уже подверглось искажению), я, как выражаются мастер-пилоты, «сопрягся со своим кораблем», то есть вступил в контакт с его сложной нервной системой. Теперь у меня было два мозга – точнее сказать, мой живой биологический мозг соединился с кораблем. Мелкая реальность зрения, слуха и прочих чувственных ощущений уступила место высшей реальности мультиплекса. Я погрузился в холодный океан чистой математики, в царство порядка и смысла, лежащее под хаосом повседневного пространства, и Пещера Тысячи Кораблей перестала существовать.


Еще от автора Дэвид Зинделл
Шанидар

Дебютная повесть Дэвида Зинделла, положившая начало его циклу «Реквием по Homo Sapiens».


Камень Света

Закат Эры Дракона настал на островных землях Эа. Наступили дни Хаоса и Войны, время дерзостных мечтаний об эпохах давно ушедших. Время, когда Падший ангел Морйин снова начнет поиски Камня Света.


Сломанный бог

Перед вами – «Реквием по Homo Sapiens».Грандиозная, увлекательная и поразительно поэтичная «опера» – однако опера не космическая, но – «космологическая» Слушайте. Слушайте…Слушайте надменную, гордую, чеканную сагу Будущего…Будущего, когда наша Земля обратилась в давно полузабытый миф – правду о коем знают лишь немногие, состоящие в почти рыцарском ордене Космических Пилотов. Будущего великого города Невернесса – и заселившей Вселенную Старшей Расе Эльдрии, исчезнувшей и оставившей за собою бесчисленные загадки…Цикл «Реквием по Homo Sapiens», открытый романом «Хранитель Времени», – продолжается!Сага – продолжаетсяЧитайте следующую книгу цикла «Реквием по Homo Sapiens» – роман «Сломанный бог»!


Экстр

Перед вами — «Реквием по Homo Sapiens». Грандиозная, увлекательная и поразительно поэтичная — однако опера не космическая, но — «космологическая». Слушайте. Слушайте… Слушайте надменную, гордую, чеканную сагу Будущего… Будущего, когда наша Земля обратилась в давно полузабытый миф — правду о коем знают лишь немногие, состоящие в почти рыцарском ордене Космических Пилотов. Будущего великого города Невернеса — и заселившей Вселенную Старшей Расе Эльдрии, исчезнувшей и оставившей за собою бесчисленные загадки… Цикл «Реквием по Homo Sapiens», открытый романом «Хранитель Времени», продолжается! Сага — продолжается. Читайте следующую книгу цикла «Реквием по Homo Sapiens» — роман «Экстр»!


Хранитель времени

«…Культура научная и культура литературная. Я никогда не видел тут дихотомии[1]. По-настоящему говоря, писатель научной фантастики должен бы разбираться в ОБЕИХ культурах. Когда я пишу, то надеюсь, что фантастика моя пусть не излечит, но хотя бы сведет воедино краями эту фальшивую дихотомию». Так говорит о себе Дэвид Зинделл – один из самых талантливых писателей, пришедших в американскую фантастику в 80-е. За дебютным его рассказом «Шанидар», завоевавшим на конкурсе «Писатели будущего» первую премию, последовала масштабная тетралогия с довольно многозначительным общим названием «Реквием по Хомо Сапиенс».Итак, перед вами – грандиозная, увлекательная и поразительно поэтичная «опера» – но «опера» не «космическая», а «космологическая».Слушайте надменную, гордую, чеканную сагу эпохи, когда наша Земля обратилась в полузабытый миф, о коем остались лишь смутная память – да миссия почти что рыцарского ордена космических Пилотов.


Война в небесах

Итак, перед вами — грандиозная, увлекательная и поразительно поэтичная «опера» — но «опера» не «космическая», а «космологическая».Слушайте. Слушайте…Слушайте надменную, гордую, чеканную сагу Будущего…Будущего, когда наша Земля обратилась в давно полузабытый миф — правду о коем знают лишь немногие, состоящие в почти рыцарском ордене Космических Пилотов. Будущего великого города Невернеса — и заселившей Вселенную Старшей Расе Эльдрии, исчезнувшей и оставившей за собою бесчисленные загадки…Читайте завершающую книгу цикла “Реквием по Homo Sapiens” — роман “Война в небесах”!


Рекомендуем почитать
Размах и энергия Перри Экса

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Летописная завеса над князем Владимиром

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Эскадрон несуществующих гусар

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Достойное градоописание

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Жалкие бессмертные дождевые черви

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Фиалка со старой горы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.