Неужели я умру? - [18]

Но тут, за дверью, был другой мир. Я назвал его «чистилищем месье Деданжа». Словно отпустив грехи и простив все зло, он впустил в душу самое светлое, прекрасное, святое. Каждый штрих был идеален, каждая деталь олицетворяла любовь. Здесь было безопасное убежище, пусть в одиночестве, но в союзе с добрыми намерениями. Да, я вне всяких сомнений был убежден в безграничной жизненной силе этих стен. Мир внутри Месье был поделен на рай и ад и воплотился в действительность, поделив эти комнаты.

Возле рояля покорно ждала своей участи картина с изображением мальчика. Я заботливо укутал ее в белую ткань и направился во владения города. Я был другой. Иначе смотрел, уверенней шел, замечал лица людей, улыбался, наплевав на то, что не встречаю взаимности. Мою маску безразличия украли. Наконец-таки я проснулся внутри сновидения, осознал себя. Скованность, присущая мне, исчезла, страхи развеялись. Я чувствовал движение каждой секунды, перетекающее из минут в поток, стремящийся вверх и превращающийся в фонтан из часов. Сердце, дыхание, тепло рук — я живой. Хотелось идти пешком, хотя заведомо знал, что приют находится на другом конце города. Я радовался усталости в ногах, и от этого лишь сильнее ускорял шаг, превращая его в бег. За эти несколько часов я узнал о городе больше, чем за всю свою «прошлую жизнь»: видел грозные скульптуры неизвестных мне людей, чувствовал сладкий запах булочной, слышал нелепое пение птиц в сквере. Заблудился, растворился в организме города. Я плыл в ожидании увидеть неизведанные горизонты, хотел стать первооткрывателем и назвать потайные уголки в честь себя.

Невольно я наткнулся на испорченное здание, обнесенное строгим, ржавым забором. Очередное потухшее произведение искусства. Архитектурное творение, которое теперь напоминало крепость для заключенных. С сожалением я осознал, что это был хегринский приют.

Мою персону встречали сотни детских обнадеженных глаз, которые пристально наблюдали за мной через оконные стекла. Меня вышла встречать пожилая женщина, которая с опаской наблюдала за моим приближением.

— Кто Вы и что Вам нужно, юноша? — без колебаний спросил комендант

— Здравствуйте, меня зовут Шаду. У меня есть подарок, который необходимо передать, — рваными предложениями ответил я.

— Для кого?

— Я не знаю, это сложно объяснить…

— Я зову охрану, — с холодной решительностью ответила женщина.

— Нет! Нет, постойте. Взгляните — это просто картина, я уверен, она будет радовать своего обладателя.

На мгновение женщина застыла, покоренная изображением. Ее уставшие глаза стали понимающими, легкая улыбка прорезалась через морщинистое лицо и уже совершенно другим, живым голосом она сказала:

— Да, конечно, проходите. Дети как раз сейчас играют в холле.

Коридор, по которому я двигался в заданном направлении, напоминал мне пребывание в больнице, нежели в приюте. Детский шум усиливался до тех пор, пока не превратился в гул. Я оказался в просторном помещении, где играли дети. Они радовались жизни, хотя были брошены или потеряли родителей. Я был тронут. Они приветливо улыбались мне, кто-то передразнивал, кто-то начинал петь мне песни, кто-то танцевал. Но в дальнем углу я заметил мальчика, который с серьезным видом разбирался в каком-то механизме. Я осторожно подошел к нему, словно боясь спугнуть, и спокойным голосом спросил:

— Привет! А что ты делаешь?

Мальчик посмотрел на меня строгим взглядом и без колебаний, неестественным для ребенка тоном ответил:

— Пытаюсь починить компас…

Мир, полный веры и надежды, отражался в голубых глазах этого обаятельного маленького человека. Словно глубины океана, они были столь же загадочны и прекрасны. Он хотел казаться старше своих лет, сморщив лоб и скомкав губы, которые якобы говорили за него: «Я сам о себе могу позаботиться». Пламенно-рыжие волосы придавали яркость мрачно — белой комнате. Как создатели такого шедевра могли отказаться от него? Храбрый, но беззащитный. Добрый, но недоверчивый.

С интересом я продолжил:

— Ну а когда починишь, отправишься на поиски сокровищ?

Изменившись в лице, он тихим голосом, чтобы никто не заподозрил, решил раскрыть свой тайный план:

— Для начала я убегу из приюта. Потом отправлюсь искать папу и маму, а компас укажет мне дорогу, как их найти… — малыш загрустил. — Только вот у меня никак не получается починить его, но я дал обещание, что не сдамся.

Мое сердце сжалось. Изо всех сил я хотел помочь этому отважному созданию. И вдруг мою голову посетила светлая мысль:

— Я знаю, кто может починить компас. У меня есть друг, который мастер на все руки, — я на мгновение сделал паузу, осознавая абсурдность этой фразы.

— Вы правда поможете мне? — избавившись от оков замкнутости, потянулся ко мне мальчик.

— Обещаю. Меня зовут Шаду, а как тебя?

— Ромаль. Я хочу быть твоим другом, Шаду!

— И я тоже хочу! И в честь нашей дружбы я дарю тебе эту картину.

Ромаль выплеснул восторженный крик, который заставил всех детей собраться вокруг. Он пылал от радости. Счастье окружает нас в близких нам людях, ценность которых познается в разлуке и утрате. Эти чудесные дети, алчущие родительской доброты и внимания, крепко верили в незыблемую мечту, что наступит такой день, когда они проснутся в собственной кроватке, окруженные прочными стенами семейных уз. Семья — это неприступная крепость.