— Подумаю. Может быть до Архангельска, а там сорвусь. Рыб кормить предоставим любителям.
— Бросил бы ты трепаться, Генька. Чего ты всё каркаешь? В прошлом году тоже каркал. А обошлось всё благополучно.
Шмель свысока посмотрел на говорившего:
— Тец, тец, граф. Вы за рюмку водки готовы на плавучем гальюне рейсы делать, а я уважаю свою морскую специальность. Понятно, Пиварь?
— Дурак! — смачно сплюнул Пиварь и отвернулся.
Шмель увидел Карданова. Он тоже сразу признал в нем моряка дальнего плавания:
— Ком ан, сюда, кореш! Что, кончились бананы? Завязали мешок в пароходстве? Какой специальности? Я где-то тебя видел.
Не отвечая на вопросы, Карданов коротко спросил:
— Берут?
— Берут. Всех берут. Где же им народу найти на свои «душегубки»? Вот их команды стоят. Марсофлоты, задницы в ракушках, — с издевкой проговорил Шмель и показал на группку юношей в узких брючках. — Дальнеплавающие. До Петродворца и обратно.
— Как приятно, что среди нас есть такой известный и опытный мореплаватель, как вы, — раздался насмешливый веселый голос. — Скажите, это не вас били мешками в Одессе на Приморском бульваре? Нет? У нас таких не любят.
Карданов обернулся. Говорил молодой длинноносый, рыжий, с круглыми птичьими глазами, парень. Он независимо стоял, засунув руки в карманы коричневого пиджака, улыбаясь поглядывал на Шмеля. В толпе одобрительно засмеялись.
— А, горячи бублички, одесськи бублички. И вы тут, граф? Смотри, чтобы на ленинградский кулак не напороться. Видно, ищешь его.
Но рыжий не проявил никакого страха:
— Детка, не надо запугивать. Это вредно отражается на почках, если учесть, что я немного изучал «самбо». На Пересыпи, у знаменитого спортсмена Шпигельского. Не знаете?
Андрей Андреевич с любопытством всматривался в лица. Так вот эти люди «от ворот», как говорил Марков. Из них надо создать команды. Ну что ж. До выхода в море еще есть время. Кое-чему он их выучит, кое-чему они научатся сами на переходе до Архангельска.
Карданов пошел разыскивать комнату восемьдесят три. После долгих блужданий по узеньким коридорам он наконец отыскал Маркова. У дверей, как и на улице, толпился народ. Было накурено. Кто-то громко ругал начальника проводки за то, что тот отказался принять на работу. В дверь по очереди входили люди. Не обращая внимания на недовольные замечания, Карданов пробрался вперед. В кабинете стоял сизый папиросный дым, но Иван Васильевич сразу увидел капитана:
— Заходите, Андрей Андреевич. Тут такой содом творится. Народу нанимается тьма, но, к сожалению, не все подходят.
— Что, настоящих моряков мало? — спросил Карданов, пожимая руку Маркова.
— Попадаются и моряки. Да не те, что нужно. Ничего, как-нибудь укомплектуем. Вот что, Андрей Андреевич, я вас попрошу: срочно поезжайте в гидрографию, закажите необходимые карты, спросите, смогут ли они дать нам несколько компасов. Возьмите письмо у Федора Алексеевича, — показал Марков на человека, сидевшего рядом за столом, заваленным папками и бумагами. — Завтра приходите сюда к девяти часам утра.
Карданов недовольно поджал губы:
— Я полагал сразу же заняться своим судном, начать приемку…
Марков развел руками:
— Вот это сейчас не удастся, капитан. Очень много организационных дел. Единственно, что я пока могу сказать, — вы назначаетесь на головную самоходку «Ангара». Поведете с собою еще четыре штуки. Мы с вами встретимся в Архангельске, куда соберутся и другие суда каравана. А пока на вас лежит всё: снабжение, работы по подкреплению корпусов на заводе, работа с людьми, и непосредственная организация перехода ваших пяти штук.
— Не много ли? — засмеялся Карданов.
Получив несколько отпечатанных на бланках документов, капитан уже собрался уйти, но дверь отворилась и в комнату вошел белобрысый коренастый юноша без головного убора:
— Я насчет работы. Хотел бы поплавать у вас.
— Какая специальность?
Юноша покраснел и сконфуженно молчал.
— Я спрашиваю, какая у вас специальность? — нетерпеливо повторил Марков.
— Видите, в чем дело, товарищ начальник. Я еще не работал нигде. В этом году окончил десятилетку. И вот… Возьмите меня, пожалуйста. Я очень хочу плавать. На любую работу.
Марков тяжело вздохнул и, обращаясь к Карданову, сказал:
— Вот видите? Большинство таких. Не плавали совсем.
Карданов встретился глазами с юношей. В его взгляде он прочел такое желание работать и просьбу как-нибудь помочь ему, что не колеблясь предложил:
— Пошлите его ко мне на «Ангару», Иван Васильевич.
Марков недовольно посмотрел на капитана:
— Возьмете? Кстати, как твоя фамилия?
— Смирнов Владимир.
— Ладно, Смирнов, оформляйся. До завтра, Иван Васильевич.
Карданов ушел, а Марков подозвал парня:
— Ну, давай документы, Смирнов Владимир, раз капитан согласился тебя взять.
На площадке Карданова остановила девушка в голубом платье и белых босоножках. Она взглянула на него неправдоподобно-синими глазами и спросила:
— Скажите, вы не знаете, где находится затон «Юный водник»? Там стоят баржи.
Карданов удивился:
— Что вы, тоже идете на перегон?
— Да, иду.
— Кем же?
— Синоптиком.
Карданов скептически посмотрел на девушку. Такой серьезный переход, а назначают какую-то совсем юную девицу. Надо будет сказать Маркову. Тут опыт нужен, и большой. Он еще раз посмотрел на девушку. Правда, когда вглядываешься в ее лицо, оно не кажется таким уж молодым, видны еле заметные морщинки. Сколько ей может быть лет? Что-нибудь около двадцати пяти. А глазищи какие!
