Неуставняк-1. Книга 1 - [46]

Целая наука – можно написать диссертацию и стать доктором.

Прикуривающий торопится навстречу руке, зажавшей зажжённую сигарету, это означает, что он требует к себе повышенного внимания, и ему нужна твоя поддержка. Если скорости продвижения навстречу друг к другу равны, то сторона, дающая прикурить, согласна скоротать время за разговором; если же, наоборот, его рука приблизилась быстрее поклона твоей головы и лёгкого прогиба, то это означает, что ему нужен твой разговор, и он не против завести друга; но бывает и так, что его рука не торопится, и ты начинаешь терять терпение, так как движение в сторону зажжённой сигареты происходит быстрее собственного желания. Подъем его руки слишком медлителен – это означает просто: на, прикури, но отстань, не приставая.

Этому не учат – это приходит само и все это, за редким исключением, не замечая писаного, принимают на веру.

В начале нашего армейского пути не все это понимали, но я этим языком уже владел. Техникум у нас был курящим, в нём даже была курилка, в которой мы незаметно для себя оттачивали искусство дружеской приязни.

Вчерашним завозом в часть прибыло человек пятнадцать, а в нашей роте было человек сто, поэтому стоило завести новые знакомства, и я решил, что это как раз тот момент.

Прикурив у незнакомого сослуживца, я представился: «Саня!»

– Витя, Чалый! – быстро среагировал он.

– Давно?

– Три дня, нас привезли в пустую роту.

– А сколько?

– Пятнадцать парней.

– Ну и как здесь?

– Жопа. Сейчас покурим, и пошлют на одуванчики!

– Что за одуванчики? – Я выплеснул раздражение.

– А вон те, на поле. Они все наши! – Он протянул открытые ладони, и я увидел на них бурые пятна, которые особенно выделялись на сгибах указательных и больших пальцев.

Я внимательно взглянул на футбольное поле и не увидел ни одного одуванчика. Холеное зелёное поле и лишь кое‑где игриво выглядывают редкие жёлтенькие цветочки, но весь этот пейзаж совершенно не настораживал.

– Ты откуда?

– С Барнаула.

– Долго добирались?

– Нет, нас на самолёте доставили, ночь в Гайжюнае провели. Почитай два дня.

– А нас этой ночью. Мы почти пять дней поездом, всё ещё земля ходуном ходит, будто из вагона и не выходил.

Мой новый знакомый был приземист. Его широченные плечи, крепкие руки, бычья шея отливали здоровьем молотобойца. Лицо смуглое, открытое, скуластое; лоб высокий с глубокой поперечной морщиной; глаза небольшие и круглые – он словно всем своим видом говорил: «Я весь ваш, но если вы предадите, то я вас разорву!»

А я предавать и не собирался.

– Строиться! – Обозначилась неутомимая нянька – извечный сержант.

«Строиться» – команда, которую сначала воспринимаешь как врага, а потом она становится настолько обыденной, что, выполняя её, даже и не помнишь: был ли ты до неё свободен или уже стоял в строю.

«Солдат без строя, что корова без удоя!»

Мы быстро побросали сигареты и принялись расставлять себя на места относительно товарищей по строю. Сержант для профилактики пару раз скомандовал «разойдись!» и «строиться!».

После чего нам была прочитана лекция о чистоте окружающей среды и мы, вернувшись в курилку, собрали разбросанные бычки, чтоб потом отправить их на заслуженный отдых в урну.

– Строиться! Равняйсь! Смирно! Вольно! – Сержант стоял по фронту строя и раздражённо отдавал команды. – Следующий раз я приглашу вас на похороны бычка.

Всё неизвестное привлекает, даже если это звучит недружелюбно.

– Времени на вас нет! – Он явно был раздосадован этим обстоятельством. – Поэтому для профилактики и закрепления пройдённого материала пробежим кружок по малому кругу! Бегом! Четыре минуты времени! Марш!

Во время этой длинной команды мы, как положено, подобрали руки и подали своё тело вперёд, чтоб по команде «марш» начать бег с левой ноги. Бежать строем не слишком комфортно. Темп задают первые – перед ними простор, и скорость они выбирают самостоятельно, а внутри строя требуется определённая слаженность. От твоего бега зависит благополучие поставленной перед всеми задачи. Нельзя набегать на передних – с боков бегут соратники и твои локти не должны им мешать. Просто так, от усталости или по другой причине, остановиться невозможно – ты можешь создать ситуацию, когда тебя затопчут, как прикроватный коврик. Хуже бежать последним, строй начинает растягиваться, так как каждый создаёт себе пространство для более свободного бега. Центровые бегут с переменным усилием, давая себе отдых между маленькими рывками, и в результате вся колонна начинает сжиматься и разжиматься, как меха гармони. Поэтому задним бежать тяжелее, так как равномерности бега и тем более дыхания у них нет. Во время марша или марш-бросков назад ставят самых сильных и выносливых. Но это всё в будущем – сейчас мы смело ринулись в оздоровительный почётный круг.

Малый круг – это примерно тысяча двести метров по асфальтированной дороге вокруг спортивного ядра части. После первых ста метров строй самостоятельно вырабатывает определённый ритм бега, и твои сапоги подбивают удары всеобщего метронома, под который каждый выстраивает своё дыхание.

Часы в армию брали не все, и тем, кто их себе позволил, было несладко, так как помимо выполнения текущих обязанностей приходилось вести и хронометраж. Сначала это добавляет значимости, но она в армии – груз, который следует нести, а чем меньше вес, тем легче дело. “Физика!”