Неуправляемые - [7]
И она начала распихивать свое оборудование и дисплеи по коробкам.
— Я их засекла. Сейчас несколько вертушек идут нам на перехват. Им это как раз плюнуть. У нас две минуты. Ну от силы три.
Джим сбросил скорость и оглянулся через плечо.
— А если выкинуть вас здесь и ехать дальше? Думаю, сколько — то километров я проеду, прежде чем они меня тормознут.
Брайерсон никогда не замечал, чтобы полицейский терял присутствие духа вместе с пистолетом.
— Классная идея! Пока, ребята!
Кики распахнула дверцу и выкатилась наружу, в глубокую и — будем надеяться — мягкую поросль на обочине дороги.
— Кики! — завопил Большой Эл, оборачиваясь назад. Машина уже успела проехать некоторое расстояние. Они лишь увидели, как коробки с рациями, компьютерами и прочей электроникой дико скачут среди кустарника. Мелькнула светлая куртка: Кики продиралась со всем своим скарбом сквозь заросли.
Потом из — за вершин деревьев, мимо которых только что проезжал «линкольн», раздалось мерное «хуп — хуп — хуп». Не прошло и двух минут… Уил подался вперед.
— Нет, Джим. Гони что есть мочи. И помни: нас всегда было только трое.
Водитель кивнул, машина выехала на середину дороги, и стрелка спидометра скользнула к отметке «80». Ненадолго все звуки потонули в реве и грохоте двигателя. Еще тридцать секунд — и над деревьями появились три вертолета.
Интересно, разделим ли мы судьбу полицейского участка?
Миг — и под брюхом одного из вертолетов сверкнуло белое пламя. Дорога впереди взорвалась, пыль и обломки брызнули фонтаном. Джим ударил по тормозам, машину развернуло, и она, чудом не опрокинувшись, запрыгала среди воронок, оставленных снарядами. Двигатель заглох. Теперь рокот винтов стал таким громким, что его биение ощущалось почти физически. Самый большой из вертолетов уже опускался, взметая пыль и порождая сотни крошечных смерчиков. Два других по — прежнему кружили в высоте, их автоматические орудия держали «линкольн» на прицеле.
Люк пассажирского отсека скользнул в сторону, и два типа в бронежилетах выскочили наружу. Один качнул в сторону полицейских дулом своего полуавтомата, призывая их покинуть машину. Брайерсон, а затем и остальные, поспешно перешли дорогу, в это время другой солдат выкидывал из салона «линкольна» все, что там находилось. Уил наблюдал эту сцену, чувствуя, как мелкая пыль облепляет потное лицо и язык. Не зря древние в знак скорби посыпали голову пеплом…
В этот миг из его кобуры вытащили пистолет.
— Все на борт, джентльмены, — человек говорил с акцентом Нижнего Запада, чеканя каждое слово.
Уил как раз оборачивался, когда это произошло.
Вспышка, потом со стороны одного из вертолетов, которые оставались в воздухе, донеслось глухое «бум — м–м!». Его хвостовой винт разлетелся веером обломков. Машина завертелась вокруг своей оси и рухнула на дорогу в том месте, где они еще недавно проезжали. Из топливных магистралей вырвалось бледное пламя, послышались хлопки. Уил мог видеть, как экипаж пытается покинуть горящую машину.
— Я сказал «на борт»!
Автоматчик вспомнил о существовании пленников. Дуло оружия указывало, куда обращено его внимание. Похоже, парень — ветеран Водяных Войн; бандиты, которые сейчас именовались «правительством» Нью — Мексики и Ацтлана, называли их «битвой народов». Получив задание, этот тип не станет отвлекаться. Ну подумаешь, несчастный случай.
«Военнопленных» впихнули в недра вертолета; в первый момент могло показаться, что там совсем темно. Уил увидел солдата, который все еще стоял снаружи: он оглянулся на обломки вертолета и что — то заговорил в шлемный микрофон, сопровождая слова выразительными жестами. Потом он тоже забрался внутрь и задвинул люк. Вертолет оторвался от земли, повисел на небольшой высоте, а потом стал набирать скорость. Они летели на восток от места крушения, и у пленников не было ни малейшей возможности взглянуть в маленькое окошко.
Так значит, несчастный случай!
Или кто — то достаточно хорошо вооружен, чтобы сбить бронированный вертолет в центре Канзаса?
Потом Уил вспомнил. Прежде, чем лишиться хвостового винта, вертушка свернула на север и пролетела как раз над территорией, которая считается землями Броненосца Шварца. Он посмотрел на Большого Эла; тот чуть заметно кивнул. Это была ничтожная потеря… но спасибо тебе, Господи, за то, что ты создал броненосцев. Теперь дело за конторами вроде «Полиции Штата Мичиган»: пусть враг знает, что все только начинается. И что на каждом квадратном километре неправительственных — вернее неуправляемых — земель его ждет нечто подобное.
Сто восемьдесят километров за шесть часов. Потери республиканцев: один мотоцикл (столкновение с грузовиком) и один вертолет (вероятно, результат механической неисправности). Эдвард Стронг, особый советник Президента, чувствовал, как на губах сама собой появляется довольная улыбка, стоит лишь взглянуть на большой информационный экран, где отмечалось продвижение армии республиканцев. Даже во время парада в День Свободы, в центре Альбукерке было больше жертв. Его собственный анализ ситуации, сделанный лично для Президента — равно как и другой, более подробный и не столь впечатляющий, предназначенный для Объединенного комитета начальников штабов — показывал, что расширение владений Республики до Миссисипи посредством присоединения штата Канзас не будет сопряжено с какими бы то ни было трудностями. Совсем другое дело — ацтланские фанатики: каждый отвоеванный у них метр был полит кровью. После этого испытываешь странное чувство, когда думаешь о таком наступлении. Сотни километров в день…
Создание интеллекта, превосходящего человеческий, произойдет в ближайшие тридцать лет. …Это та самая точка, где наши прежние модели перестают работать, и в свои права вступает новая реальность. Как приближение Сингулярности повлияет на человеческое мировоззрение? И что случится в течение пары месяцев (или пары дней) после этого? В моем распоряжении есть только аналогия, на которую я могу указать: возникновение человечества. Мы окажемся в постчеловеческой эпохе…– это цитата из программной статьи Вернора Винджа «Грядущая технологическая сингулярность», одной из самых часто упоминаемых работ об искусственном интеллекте за последние 25 лет.
«Глубина в небе» в чем-то продолжает, а в чем-то и предваряет «Пламя над бездной», книгу-сенсацию, удостоенную премии Хьюго и признанную наиболее значительным произведением 90-х годов ХХ века в жанре космической саги.Над вселенной может пролететь тысячелетие, но приключения Фама Нювена, легендарного героя Людского Космоса, не заканчиваются – ибо время над ним не властно!Данный роман также удостоился премии Хьюго в 2000 году.
Вернор Виндж – один из самых интересных писателей-фантастов, человек, которого называют «самым серьезным автором остросюжетной прозы». Он написал не так уж много – романы «Мир Гримма» и «Острие» и цикл «Сквозь настоящее», однако каждое из его произведений имело огромный успех. «Пламя над бездной» занимает среди написанного Винджем особое место. Это – роман-сенсация, роман, который сразу же после публикации был удостоен премии «Хьюго» и признан наиболее значительным произведением 90-х годов в жанре космической саги.
Спустя почти двадцать лет Вернор Виндж создал продолжение своего незабываемого шедевра «Пламя над бездной». А на планете Когтей прошло десять лет со дня катастрофы, которая уничтожила человечество наряду с неисчислимым множеством иных разумных рас Запределья, загнав маленькую горстку людей и парочку мыслящих кораллов-наездников в диковатый мир стайных разумов. К моменту появления людей цивилизация Когтей примерно соответствовала Средневековью Старой Земли. На помощь кораблю Высокой Лаборатории, в последнем отчаянном рывке спасшему более сотни человеческих детей от Погибели, пришел экипаж «Внеполосного-II», корабля из верхних Зон Мысли.
Вернор Виндж — один из самых интересных писателей-фантастов, человек, которого называют «самым серьезным автором остросюжетной прозы». Он написал не так уж много — романы «Мир Гримма», «Острие», «Пламя над бездной», «Глубина в небе» и цикл «Сквозь время», однако каждое из его произведений имело огромный успех. «Сквозь время» занимает среди написанного Винджем особое место. Это — романы об абсолютной власти, которая развращает абсолютно. Роман о «войне за свободу и независимость». Только — что такое свобода и что такое независимость? Это — будущее, продуманное до последней мелочи, и научная в лучшем смысле слова фантастика, слитая воедино с футуристическим триллером.
«Пламя над бездной».«Глубина в небе».И теперь – «Дети Неба».Научно-фантастическая сага, самое популярное детище Винджа, произведение, открывшее новые горизонты в жанре НФ и до сих порождающее бесчисленные дискуссии. Им восхищаются лучшие фантасты современности – Грег Бир и Дэвид Брин. Его единогласно сравнивают с легендарным циклом «Гиперион» Дэна Симмонса.Но теперь соратнице и возлюбленной Фама Нювена предстоят новые, смертельно опасные приключения на планете Стальных Когтей.Начинается противостояние обязательств и стремлений, доверия и обмана, великих страстей и мелких расчетов.А над планетой дамокловым мечом нависает флот вернувшейся Погибели…
В данную книгу вошли два ранних романа Джека Вэнса — «Золото и железо. (Рабы Клау)» (1952) и «Кларджес. (Жить вечно)» (1956).Золото и железо (Рабы Клау):Рой Барч, первый землянин, захваченный рабовладельцами-клау и отправленный ими на планету Магарак, должен был решить задачу сверхчеловеческой сложности — найти способ вернуться на Землю и предупредить людей о космической угрозе. Иначе все население его родной планеты могло вскоре оказаться в рабстве у инопланетян.Кларджес (Жить вечно):Гэйвин Кудеяр тщательно скрывал свое прошлое.
Где-то далеко в космосе умирают маленькие, пушистые крупики, им надо помочь. И вот Корнелий Удалов в дождь и слякоть отправляется…, нет не в космос, а на окраину Великого Гусляра — именно там находится спасение крупиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вот так бывает, подписал договор и оказался далеко от дома. Теперь задача вернуться, но это не просто.
Простите, что без предупреждения, но у меня есть к вам один разговор. Я, Тогаши Юта, в средней школе страдал синдромом восьмиклассника. Синдром восьмиклассника, настигающий людей, находящихся в переходном возрасте, не затрагивает ни тело, ни ощущения человека. Заболевание это, скорее, надуманное. Из-за него люди начинают видеть вокруг себя зло, даже находясь в окружении других людей, но к юношескому бунтарству он не имеет никакого отношения. Например, люди могут быть такого высокого мнения о себе, что им начинает казаться, что они обладают уникальными, загадочными способностями.
Когда исследователи прилетели на Венеру, они думали, что оказались в диком, первобытном мире. Но все оказалось не совсем так....
Вернор Виндж — один из самых интересных писателей-фантастов, человек, которого называют «самым серьезным автором остросюжетной прозы». Он написал не так уж много — романы «Мир Гримма», «Острие», «Пламя над бездной», «Глубина в небе» и цикл «Сквозь время», однако каждое из его произведений имело огромный успех. «Сквозь время» занимает среди написанного Винджем особое место. Это — романы об абсолютной власти, которая развращает абсолютно. Роман о «войне за свободу и независимость». Только — что такое свобода и что такое независимость? Это — будущее, продуманное до последней мелочи, и научная в лучшем смысле слова фантастика, слитая воедино с футуристическим триллером.
В ядерной войне погибло девяносто процентов населения Земли, но группе ученых из Ливерморской энергетической лаборатории удалось остановить катастрофу, накрыв все потенциально опасные объекты куполами стасисного поля. Полвека спустя эти люди по-прежнему контролируют мелкие государства и общины, возникшие на месте прежних стран. Якобы ради сохранения мира, а на самом деле ради удержания власти они остановили развитие технологий – и готовы применить к нарушителям запрета любые средства террора. Прогресс теперь считается злейшим врагом человечества, он загнан в глубокое подполье.