Неуловимый Серый - [8]

Дома его ждал сюрприз. Его встретила незабвенная баба Дуся, которая, вооружившись половником, первым делом велела раздеваться и мыть руки, а затем отведать ее щавелевого борща. Игорь решил не перепираться, что толку? Только потратишь время и нервы, что касается трапезы, Бабусю невозможно было ни отговорить, ни угомонить. Если она сказала «кушать», значит кушать. Он переоделся, помыл в ванной руки и пришел на кухню. Бабуся поставила перед ним тарелку с борщом и многозначительно сказала:

– Ну, ты, Горяш, покушай, а потом я тебе кое-что расскажу.

Аппетит у Игоря после этого «кое-что расскажу» практически пропал. Он обреченно посмотрел на Бабусю, она, должно быть, просекла этот момент и, что было на нее не похоже, сходила куда-то вглубь квартиры, принесла ему начатый том Диккенса, положила на стол и удалилась. Игорь тяжело вздохнул, открыл книгу, попытался почитать. Нет, чтение его сейчас не занимало, однако аппетит вернулся после первой ложки борща, и Игорь довольно быстро покончил с ужином. Он сполоснул за собой тарелку, взял большое красное яблоко, книжку и осторожно, по-партизански, стараясь не издавать никаких звуков, начал пробираться к своей комнате, в надежде, что Бабуся его не поймает.

Ему удалось проникнуть незамеченным на свою территорию, поскольку бабка была поглощена просмотром очередного шедевра, длиной в тысячу и одну серию. Игорь закрыл дверь, включил вентилятор, удобно уселся в кресле, вытянул ноги, откусил яблоко и открыл книгу. Яблоко оказалось сочным и вкусным, а книга захватывающей. Игорь уже практически покончил с яблоком и втянулся в сюжетные перипетии, когда, на его беду, закончились мексикано-аргентинские страдания по телеку, и в дверях возникла решительная фигура старушенции.

– Ну что, Горяш… – начала она в своей обычной манере.

Игорь посмотрел на нее как на врага народа и подумал, что все, пора врезать замок. Он дожевал яблоко, поморщился, с сожалением закрыл книгу. Бабка все это время внимательно и грозно за ним наблюдала, устроившись в другом кресле. Раньше Игорь бы непременно покричал бы, повозмущался хотя бы «для проформы», но теперь у него не было ни сил, ни желания, а был солидный опыт в общении с вездесущей Бабусей, поэтому он решил, что лучше сразу выслушать все ее очередные идеи и гипотезы. Раньше начнешь, как говорится, раньше кончишь. Игорь вздохнул, отложил книгу и принялся набивать трубку.

– Я вас слушаю, уважаемая Евдокия Тимофеевна, – не без сарказма произнес он.

– Это хорошо, – ответила Баба Дуся, устроилась поудобнее, и Игорь запоздало понял, что своей фразой только усугубил собственные страдания. Бабка, по всей видимости, расценила ее как приглашение к долгой неторопливой беседе в стиле «Шерлок Холмс энд доктор Ватсон». – Ну, как у тебе дела? – живенько поинтересовалась она.

– Какие? – вяло спросил Игорь.

– Ну как же? – Бабуся заерзала. – Насчет товарища твово, что известно-то стало?

– А что известно? Пропал товарищ, вот и все, что известно.

– Это, конечно, – покивала головой Бабуся. – Ну, а с кем товарищ твой дружил, кто его видел, узнал?

– Узнал, – приврал Игорь. – Видели его в понедельник, друзья по работе. В пять часов вечера.

– И все? – как-то странно спросила бабулька.

– Что «и все»?

– Ну, это все, что ты узнал, что ли?

– А вам мало? – не выдержал Игорь. Ему вдруг показалось нелепым, что он сидит перед этой старушенцией и ведет себя, как школьник, не выучивший урок и отвечающий на непонятные вопросы преподавателя.

– Конечно, мало, – снова кивнула Бабуся, сложила на животе сухонькие ручки и менторским тоном продолжила. – Я вот узнала, Горяш, куда как больше. У товарища твово, оказывается, полюбовница была.

– Вот удивили! У кого их нет? – дернул плечом Игорь.

– Ты подожди, не перебивай! Я к чему тебе все это… Нет, – тут же перебила сама себя Бабуся, – сначала надоть тебе рассказать, как я про эту полюбовницу-то узнала. Ты послушай, послушай, – настоятельно произнесла она, глянув на апатичного внука. – Так вот, когда ты меня прогнал, как кошку блохастую, – она выразительно посмотрела Игорю в глаза, с тем, чтобы он запомнил это выражение, обязательно запомнил, – я, стало быть подумала, что нет же, докажу ж я тебе, дорогой мой внучек, что тебе без моей помощи в энтом деле не обойтись, – Игорь открыл рот, чтобы что-то возразить, но бабка воинственно подняла руку и грозно произнесла:

– Нет, ты уж не перебивай, а послушай дальше. Так вот, куда я, стало быть, первым делом направилась? Куда ж еще, как не к Зое Федоровне. Приехала я, стало быть, на Астраханскую, на квартиру к дочке ее, Светланке. Захожу, а они там обе перепуганные, бледные, как смерть, мечутся по колидору от двери до телефона, ручки заламывают. Я первым делом им чайку с мятой заварила. Напоила их и говорю, мол, успокоиться надо. Они, матрешки, чайку попили, немного успокоились и тут начался у мени с ними, милок, обстоятельный разговор по всем правилам, – Бабуся полезла за кисетом, сделала понюшку табаку, смачно чихнула. Игорь тут же зачихал следом, Бабуся выждала, когда внучок успокоится и продолжила:

– Так вот, говорю, голубки вы мои, отчего же столько слез? Может, просто загулял парень, с кем не бывает. А они мне: да не был он гулящим! А я им: а как же, что ж, и девицы никакой не было, что ли? Они друг на друга посмотрели и плечиками пожимать стали. Я думаю, ну и ну, что за сестра такая Светка энта, если про брата свово родного знать не знает, есть ли у него девица какая, – Игорь прикрыл глаза, прикинув, что, пока Бабуся дойдет, наконец, до дела, он, может быть, успеет даже немного вздремнуть. – Нет, ты глазенки-то не прикрывай, не прикрывай, – обиженно затараторила баба Дуся.