Неуловимые - [46]

— Черт!.. Этого не выдержишь долго, — проворчал шеф гестапо.

— Мы отомстим жестоко. И я сделаю это сегодня! — Хаммер-младший встал.

— А я уже сделал. Вчера. Вернее, ночью, — сказал Гассель.

— Как? — Хаммер удивлённо поднял плечи. — Ведь должен был я?..

— Да. Но вечером был получен срочный приказ. И они уже там… Я вернулся только под утро…

Разговор вёлся намёками, однако Аскеру все было ясно. По каким-то причинам, выброска очередной группы шпионов ускорена. И, возможно, сейчас где-нибудь в тылу советских войск новая группа агентов Гасселя уже начинает свою грязную работу!..

Аскер был подавлен. Он готов был уничтожить всех, кто находился в бомбоубежище. Но что это даст? Нет, надо действовать по-другому. Он не смог помешать переброске шпионов через линию фронта, значит, должен обеспечить её ликвидацию там, на месте.

Но как это сделать? Будь у него время, он бы нашёл верное, безошибочное решение. Теперь же, когда у стадиона он обнаружил дружка Краузе Юлиуса Олендорфа, все выглядело по-другому. Времени, чтобы действовать неторопливо, с тщательной подготовкой, уже не имелось. В его распоряжении были лишь жалкие часы, пока Оландорф не догадается обо всем… До утра он, пожалуй, будет молчать и ждать. Но только до утра, а может быть, и того меньше.

И Аскер решился на крайние меры.

Бомбёжка закончилась. Все вернулись в дом.

Аскер сказал Хаммеру:

— Уже поздно. Вам надо отдохнуть перед ночной работой. Предлагаю следующее: я провожаю нашего гостя, возвращаюсь и отвожу на аэродром вас. Мне все равно делать нечего, сегодня воскресенье.

— Это мысль, — Хаммер кивнул. — Заодно вы приведёте с аэродрома машину.

Против этого плана не возражал и Гассель. Закончив выброску агентуры, он имел свободный день и решил провести его в городе.

Гости распрощались с хозяином, уселись в машину Хаммеров и тронулись в путь. Правил Аскер, которому уставший после ночной операции Гассель охотно уступил руль.

Вечерело. Машина мчалась по пустынной дороге. Аскер снова и снова перебирал в сознании детали предстоящего дела. Приближались минуты, ради которых он потратил столько энергии, сил… Ещё немного, ещё десять-пятнадцать километров, и он начнёт приводить в действие свой замысел — отчаянно трудный и дерзкий, но единственно пригодный для того, чтобы обезвредить шпионов вместе с их руководителем.

Прошло несколько минут. Ровное покачивание машины, однообразный ландшафт действовали усыпляюще. Гассель привалился к дверке кабины и задремал.

Машина достигла развилки дорог. Левое шоссе вело к городу, правое — в сторону едва различимого на горизонте леса. Автомобиль свернул направо. Он шёл с большой скоростью. Лес, казалось, сам торопливо двигался навстречу. Вскоре по сторонам замелькали деревья.

На ухабе машину сильно тряхнуло. Гассель приоткрыл глаза. Он видел, как его спутник остановил автомобиль и вылез из кабины. «Очевидно, что-нибудь с мотором», — сонно шевельнулось в голове начальника шпионской школы.

Вскоре Гассель почувствовал, что галлюцинирует. Чудилось, будто кто-то трогает за плечо, а затем оберштурмфюрер Курт Краузе целится в него из пистолета. Гассель мотнул головой, чтобы отогнать нелепое видение, но оно не исчезало. Напротив, ко всему раздался ещё и голос Краузе, требовавший, чтобы он, Вальтер Гассель, поднял руки.Это уже было слишком! Начальник шпионской школы рванулся, больно обо что-то ударился головой и вдруг понял, что вовсе не галлюцинация и перед ним не видение, а сам Курт Краузе!

— Руки, — повторил вполголоса Аскер, держа Гасселя под прицелом. — Выше руки, ну!

Ошеломлённый Гассель поднял руки. Аскер шевельнул стволом пистолета, приказывая выйти из машины. Гассель повиновался. Разведчик повернул его кругом, ощупал и вытянул из заднего кармана брюк тяжёлый, тёплый браунинг. Гассель был связан; ему заткнули рот и усадили на прежнее место.

Машина тронулась.

Ещё километр проехал автомобиль. На крутом повороте, когда он притормозил, из кустов вышел человек.

— Стой! — скомандовал он, держа наготове автомат.

Машина стала. Аскер узнал и голос, и нескладную фигуру. Это был его сосед по номеру обер-лейтенант Орентлицер.

— Вы? — удивлённо воскликнул фашист и шагнул к машине.

Аскер вскинул руку с пистолетом и выстрелил сквозь стекло бокового окна. Орентлицер упал.

Машина, вновь пошла по лесной дороге, а когда дорога кончилась, — пряма по лесу, петляя между стволов. Стало прохладнее, ветерок донёс запахи близкого болота. И тогда Аскер нажал кнопку на руле. Раздались резкие звуки автомобильной сирены.

Лес населяли те, за которыми охотился Иоганн Вейс. И сейчас за автомобилем следили две пары глаз. Одна принадлежала высокому пожилому человеку, бледному и истощённому, одетому в жёлтое кожаное пальто, другая — широкоплечему крепышу в клетчатой куртке, охотничьих бриджах и высоких мотоциклетных ботинках на шнуровке.

— Провокация? — по-немецки спросил спутника человек в кожаном пальто, всматриваясь туда, откуда доносились настойчивые автомобильные гудки.

— Думаю, что провокация, — ответил тот, мешая немецкие и украинские слова. — Леший знает, зачем их только принесло сюда.

Из чащи вынырнул третий обитатель леса.