Неуловимая Констанция Данлап - [16]

Констанция быстро подняла глаза.

— Но вы станете фальшивомонетчиками! — воскликнула она.

— Нет, — возразил Сантос. — Это военная мера. Мы… временное правительство… Просто станем чеканить собственную монету. Кроме того, это будет сделано не в вашей стране. И не будет подпадать под ваши законы.

Он замолчал, чтобы понаблюдать за тем, какой эффект произведут на женщину его слова.

Констанция чувствовала в этом человеке некий захватывающий магнетизм. Инстинктивно она поняла, что его уверенность в успехе зиждется не только на чистом энтузиазме.

— Хотя мы и не фальшивомонетчики, — продолжал Сантос, — мы не знаем, в какой момент противники пустят по нашим следам здешние секретные службы. И тогда — прощай надежды. Кроме того, мы должны иметь деньги… Сейчас же… Чтобы покупать машины, оружие, боеприпасы. Мы должны найти того, — он понизил голос, — кто сможет уговорить американских банкиров и торговцев пойти на риск и заключить контракты с молодым государством. — Сантос говорил быстро и серьезно. — Мы готовы дать вам, сеньора, половину тех денег, которые вам удастся собрать ради нашего дела.

Этот солдат удачи определенно был красивым мужчиной в расцвете лет, но Констанция отвернулась от него и стала смотреть в окно своей гостиной. К ней пришли с деловым предложением, эмоции здесь были неуместны.

Она наблюдала, как по реке и по заливу движутся взад-вперед огоньки. Сюда приходили суда со всех концов земли. Констанция размышляла о романтических тайнах, скрывающихся в пассажирских лайнерах и грузовых пароходах. Уж конечно, они не могут быть более романтичными, чем предложение, которое сделал ей Сантос.

— Вы нам поможете? — поторопил Рамон, подавшись к Констанции Данлап над расстеленной на столе картой, чтобы прочесть ответ по ее лицу.

После того как Констанция рассталась с Мюрреем Доджем, одинокая жизнь в Нью-Йорке стала тяготить ее еще больше. Однако, поддавшись чарам огромного города с его бесчисленными возможностями найти приключения, она не смогла заставить себя уехать. Поэтому Констанция сняла квартиру в тихом пансионе с видом на гавань.

Один из постояльцев особенно заинтересовал ее — латиноамериканец Рамон Сантос. Констанция заметила, что он редко появляется за завтраком или обедом, зато часто спускается к ужину и заказывает столько, сколько обычно люди просят принести им в семь часов утра, а не в семь вечера. Он был загадкой, а загадки ее интересовали. Он что, работает всю ночь, а днем спит? Чем же он занимается?

Констанция удивилась, когда спустя несколько дней после ее появления в пансионе к ней заглянул тот самый загадочный мужчина, который ночь превратил в день.

— Пардон… за беспокойство, — начал он вежливо, протягивая свою визитную карточку. — Но я наслышан о вашем уме, сеньора Данлап. Друг из импортирующей фирмы рассказал мне о вас — мистер Додж.

Констанция вздрогнула, услышав это имя. Мюррей и вправду прислал маленькую записку, в которой выражал свою полную уверенность в мистере Сантосе. Несмотря на деловой тон письма, Констанции показалось, что между строк она прочла те же чувства, какие Мюррей Додж выразил при их расставании…

Сантос не дал ей времени мысленно вернуться в прошлое.

— Понимаете, миссис Данлап, — объяснил он, переходя к непосредственной цели своего визита, — пришло время низвергнуть режим в Центральной Америке… Пришло время для революции, которая объединит все латиноамериканские страны в союз вроде старых Соединенных Штатов в Центральной Америке. — Он расстелил на столе карту и добавил: — Только новое государство мы назовем Веспуччия.

— «Мы»? — переспросила Констанция.

— Да… Мои… коллеги… как вы выражаетесь… У нас уже есть военное правительство со штаб-квартирой на Саут-стрит — здесь, в Нью-Йорке.

Сантос показал на карте план компании.

— Мы нанесем удар, который с самого начала парализует врага! — воскликнул он, стукнув кулаком по столу так, будто удар был уже нанесен. И после паузы настойчиво спросил: — Вы поможете нам собрать деньги?

Констанции уже давно нечем было заняться. А в такой романтичной просьбе было почти невозможно отказать.

Кроме того…

Но нет, она с самого начала выкинула из головы мысли о привлекательности молодого солдата удачи. Зато дух непокорности и сопротивления закону и установленному порядку имел над ней сильную власть. Вот и всё.

— Да, — ответила она. — Я помогу вам.

Сантос подался к ней и грациозным жестом, которому Констанция не смогла воспротивиться, галантно поднес кончики ее пальцев к губам.

— Благодарю, — сказал он с галантной улыбкой. — Мы уже победили!

На следующий день Рамон представил Констанцию остальным членам военного правительства. Было ясно, что он — лидер не только формальный, но и фактический. Его «коллеги» не были похожи на обычных вкрадчивых интриганов-революционеров, собирающихся за круглыми столами в закоптелых задних комнатах кафе на Саут-стрит, деля между собой золотые галуны, должности и доходы. Эти заговорщики показались Констанции совсем другими.

— Позвольте представить вам капитана Ли Гордона с «Аррайо», — заявил Сантос, подходя к приземистому, дочерна загорелому человеку, в котором сразу можно было распознать англосакса, много времени проводящего под тропическим солнцем. — «Аррайо» — корабль, перевозящий оружие и оборудование на тот остров… из Бруклина. Мы выбрали Бруклин потому, что там тише… На улицах по ночам меньше людей.